"Юрий Перов. Заложники любви " - читать интересную книгу автора На другой день они играли в волейбол. Он прыгает, как пантера. Какая-то
фифа сказала другой фифе: "Смотри, как он красив, как греческий бог! В нем ничего нет грузинского". Мне так противно стало. Разве можно так? Будто они в магазине духи себе выбирают... А на пальцах, в ушах! Так все и горит. Наверное, торгашки какие-то, а туда же, о греческих богах рассуждают. В общем, "в греческом зале, в греческом зале". Ой, кончаю писать! Пришел Ираклий. Сейчас пять, а он обещал в семь. Бегу. *** Представляешь, Зверева, какая я свинья, если только сегодня, 28 июля, вспомнила, что начала тебе письмо. Перечитала начало и решила ничего не менять. Пусть останется, как исторический документ о том, какая я была дура... Я прервала письмо в тот момент, когда пришел Ираклий. Я его теперь зову Ира... В тот день я тряслась, как дурочка. Он вдруг приходит не один, а со своим дядей Леваном. Такой большой, усатый и молчит, а вид как у главаря шайки. Когда он двинулся на нашего хозяина Анатолия Федоровича, я подумала: все! Сейчас душить будет! А они обнялись и стали целоваться. Здесь все мужчины при встрече целуются. Оказывается, этот дядя Леван и Анатолий Федорович знакомы. Оказывается, они оба "самые уважаемые люди в Сухуми". Тут, конечно, началось... Они привезли ящик шампанского, полвечера извинялись, что пришли без приглашения, но для этого есть причина, о которой будет объявлено позже... А на меня - ноль внимания. Дядя, тот один раз посмотрел и отвернулся, и вздохнула... Честно говоря, я испугалась, когда Ира сказал, что придет в гости... Ну, как мне его объяснять? А тут вижу, что ничего объяснять не надо, и успокоилась. Только, как потом выяснилось, - зря. Но буду по порядку. Значит, перезнакомились все, сели за стол и началось... Пили за всех. Начали, конечно, с нас. Потом за дядю Левана, потом за хозяев, потом слово попросил дядя Леван и начал что-то хитрое гнуть про детей... Постепенно подобрался к Ираклию. Я аж покраснела. Рассказал, какой он примерный мальчик, как "почытаэт" папу и маму и бабушку; какая у него приличная семья; как он поедет в этом году учиться в Москву и будет, как папа... Я написала всего 10%. Они так длинно все говорят. Рюмку держать устанешь. А выпить нельзя и поставить нельзя. С этим у них строго. Потом встал Ираклий. Он сперва рюмку поднял, потом поставил и посмотрел на дядю и спросил: "Можно я так скажу, без вина?" Дядя кивнул. Знаешь, Зверева, дальше я постараюсь написать тебе слово в слово, как помню. Писать буду, разумеется, без акцента, потому что все это очень серьезно. Зверева, я влипла в очень серьезную историю. Видишь, за все письмо про А. ни разу даже не вспомнила... Это о многом говорит... О нем я еще напишу, но завтра, а сегодня больше не могу. Сегодня мы были в самшитовой роще, ловили рыбу на море, ели шашлыки и еще много, много было всего... Устала. Слипаются глаза. Бай-бай, Зверева! Ну вот, совсем другое дело! Провалялась до 9 часов. Ира придет в 11, есть время наконец закончить это многострадальное письмо. Итак, слушай, |
|
|