"Юрий Перов. Прекрасная толстушка (Книга 1)" - читать интересную книгу авторатревожило. Еще в вестибюле я галантерейно принял из ее рук красивый
полиэтиленовый пакет с рекламой какой - то очень модной фирмы. Внутри я мельком заметил нечто завернутое в газету "Вечерняя Москва". Пакет был тяжелый, будто в него засунули пару кирпичей. Господи, обреченно подумал я, неужели и эта, такая красивая, ухоженная, уверенная в себе женщина всего- навсего графоманка? Каждому профессиональному писателю знакомо это чувство глухой, тоскливой безысходности, когда вполне приличный с виду человек вдруг меняется в лице и начинает торопливо и как-то по-воровски всучать тебе свою рукопись, бормоча при этом, что ему от тебя ничего не надо, только одно слово: стоит или не стоит продолжать... А потом, когда ты, опрометчиво перелистав рукопись, из чистой вежливости скажешь ему, что продолжать, безусловно, стоит, имея в виду, что это занятие уж всяко лучше, чем пить водку и гонять в пьяном виде тещу, тут же возникает следующий, уже совершенно запредельный вопрос о твоем содействии в публикации сего шедевра. И печальнее всего бывает, когда это твои родственники или добрые знакомые... Надо сказать, что все худшие мои опасения тут же оправдались. Как-то сама собой возникла многозначительная пауза, Мария проницательно улыбнулась и сказала: - Как вы давно уже догадались, в этом пакете рукопись. И в связи с ней возникают определенные проблемы... - Она улыбнулась своими полными сочными губами, однако в глазах сквозила озабоченность. - Я нахожусь сейчас в положении Буриданова осла. Мне очень хочется опубликовать эту книгу - больше того, я считаю это своим долгом, но я категорически не желаю, чтобы она хоть - В чем же тут проблема? - уныло пробормотал я. - Опубликуйте ее под псевдонимом. - Вы предлагаете мне пойти в издательство, так или иначе ввести в курс дела десяток человек и надеяться при этом, что мое имя останется в тайне? - с мягкой иронией спросила она. - Тогда просто пошлите туда рукопись бандеролью, - вяло предложил я, уже понимая, что обречен. - Разве вы не знаете, как относятся в издательствах к так называемому "самотеку"? - спросила она, проявляя определенное знание предмета. - Мне хотелось познакомиться с вами и убедить вас, что я самый нормальный человек и мало похожа на графоманку. - Но почему вы обратились именно ко мне? - Я уже говорила вам по телефону, что читала все, что вы написали. Мне кажется, что вы скорее меня поймете, чем кто-либо другой. К тому же перед публикацией рукопись обязательно потребует какой-то работы, и тут я доверяю вам больше, чем другим. - Разумеется, - пробормотал я и приподнял, как бы взвешивая, пакет, стоявший на соседнем стуле, - каждая рукопись требует работы и, если б речь шла о небольшой новелле, я с удовольствием посвятил бы ей день или два из своего очень напряженного рабочего графика, но, судя по весу, работы здесь на два-три месяца... Вы должны отчетливо понимать, что вы сейчас предлагаете мне заняться вашими делами, отложив тем самым свою работу, которой я, между прочим, кормлю семью... Она хотела что-то возразить, но я жестом остановил ее и продолжал: |
|
|