"Лео Перуц. Ночи под каменным мостом. Снег святого Петра" - читать интересную книгу автора

пудель много лет жил в доме богатого Мордехая Мейзла, который недавно умер,
перед тем разорившись и проведя остатки своих дней в глубокой бедности.
После смерти Мордехая Мейзла пес шлялся по улицам гетто, искал себе пищу где
придется и был хорошим другом всем, но в то же время не хотел никого
признавать за хозяина.
- Пудель блаженной памяти Мейзла! - удивленно прошептал Берл
Ландфарер. - Так они и его решили вздернуть! Вот бы удивился покойный Мейзл,
узнав, что его пудель кончит свои дни на виселице!
Оба пса поздоровались на собачий манер - оскалились, подбежали друг к
другу и обнюхались, а потом принялись гоняться друг за другом по камере,
ворча и взлаивая. Скоро Берлу надоел производимый ими шум, тем более что
собаки со всего квартала, заслышав эту возню, вторили ей лаем и воем,
раздававшимися то совсем рядом с тюрьмой, то где-то поодаль.
- Тихо! - гневно крикнул Берл обоим псам. - Сколько же вы можете урчать
и тявкать? Посидите хоть немного спокойно! Уже поздно, люди хотят спать!
Но слова эти были брошены на ветер, ибо в ответ собаки только сильнее
принялись лаять и носиться по камере. Берлу Ландфареру оставалось только
ждать, когда они наконец притомятся и улягутся спать. Сам он, конечно, и не
думал о сне, ибо намеревался провести свою последнюю ночь на земле в
глубоком размышлении о святых предметах. Но проклятые собаки не давали ему
никакой возможности сосредоточиться.
Однако ему было ведомо, что тайное учение, Каббала, позволяет тем, кто
проник в ее глубины, измерил ее бездны и открыл ее вершины, проявить
могущество особого рода. Человек не смеет употребить его для спасения своей
жизни, ибо это означало бы пойти против предначертаний Бога, но он может
стать господином над тварями, которые не хотят повиноваться ему и не
поддаются обычным средствам внушения.
О высоком рабби говорили, что он мог беседовать с мелахим - ангелами -
и приказывать им, как своим слугам. Но Берл Ландфарер, в силу своей
боязливой натуры, никогда не смел использовать магические силы, ибо знал,
что пламя тайного учения сжигает и пожирает все, что само не есть пламя.
Теперь же, в свой предсмертный час, он, хоть и не без внутренней дрожи, все
же решился испытать эти силы и с помощью тайных формул и магических
заклинаний усмирить нелепых животных, которые мешали ему обрести покой и в
последнюю ночь приблизиться к Богу.
Он подождал, пока луна не показалась из-за облаков, и на пыли, густым
слоем покрывавшей стены камеры, начертал букву "вав". С этой буквы должно
начинаться любое заклинание, так как она объединяет небеса и мировую бездну.
Ниже "вав" он нарисовал знак быка, так как под ним разумеются все
живущие на земле твари, которые ниже человека. Подле него начертал он знак
божественной колесницы, а ниже перечислил в предписанном порядке семь из
десяти имен Бога, первым из которых было Эшэх, то есть "Всегда", потому что
силою этого имени укрощаются и управляются быки. А под словом "Эшэх" он
поставил букву алфавита, скрывающую в себе силу и власть.
Потом он дождался, пока луна вновь скроется в тучах, и призвал поименно
десять высших ангелов, слуг Бога, стоящих между Ним и людьми. Их называют:
Венец, Сущность, Милость, Образ, Суд, Твердость, Великолепие, Величие,
Первопричина и Царство. Затем шепотом призвал три изначальные небесные силы.
И наконец, уже во весь голос, воззвал к сонму ангелов низших разрядов,
называемых: Светильники, Губители и Звери Святости.