"Лео Перуц. Маркиз де Боливар " - читать интересную книгу автора

спокойно, и лейтенант хотел было высунуть голову в отверстие стены и позвать
ординарца, надеясь, что опасность уже миновала. Но сделать это ему было
нелегко. Утомившись, почти теряя сознание, он вдруг услыхал вблизи голоса,
затем увидел свет от факелов. К часовне приблизились люди, и он быстро
распознал, что это были испанцы.
Да, это были герильясы, и лейтенант вмиг из последних сил зарылся в
солому. Через щели в дощатой стене он смог разглядеть, как испанцы заносили
в часовню своих раненых. Один из них полез наверх и сбросил вниз вязанку
соломы, но, к счастью, не обнаружил лейтенанта. Потом внизу появился
фельдшер, он переходил от одного раненого к другому, делая им перевязки.
Никогда еще лейтенант не видел лекаря, который обращался бы со своими
пациентами так ворчливо и с таким пренебрежением, как этот испанский хирург.
И у всех он отбивал надежду выжить.
- Ты, дурень, вечное блаженство не так легко дается, как ты думаешь. Ты
воображаешь, будто дыры в брюхе хватит, чтобы попасть на небеса?
- А что у тебя есть для меня в аптеке? - слышался голос другого
раненого. - Обезьяний жир? Или медвежье сало, или вороний помет?
- Для тебя - только "Отче наш"! - брюзжал фельдшер. - У тебя слишком
много дыр.
А перейдя к следующему, он философствовал вслух:
- Да, смерть - язычница, она не справляет праздников. Война везде
оставляет кладбища, я всегда это говорил...
- Да подойдешь ты наконец ко мне? - простонал кто-то в углу.
- Жди, доберусь и до тебя! - гневно отозвался фельдшер. - Я тебя знаю,
тебе и на комариный укус подавай пластырь! Лучше бы пуля черту в зад попала,
тогда бы я не возился с тобой, нытик несчастный!
Снаружи перед часовней герильясы разложили костер. По лесу были
расставлены посты, и начальник охранения ходил поодаль, проверяя их и
окликая бойцов по именам. А у огня расположились человек сто-сто пятьдесят,
многие живо уснули, другие курили сигареты и переговаривались вполголоса.
Они Носили одежду и оружие, захваченные у французов. На одних были гамаши
пехотинцев, на иных - высокие кавалерийские сапоги, кое-кто обзавелся
длинной кирасирской саблей - палашом.
Недалеко от часовни рос пробковый дуб, на ветку которого подвесили
икону святой Девы с младенцем, перед нею двое испанцев усердно молились,
став на колени. У костра в ярком свете стоял офицер в форме капитана
нортумберлендских стрелков и смотрел в огонь, опираясь на длинную шпагу; его
ярко-красный мундир и белый плюмаж на шлеме выделяли его среди оборванных
герильясов, так золотой дукат выделяется среди потемневших медяков. (По
описанию Рона мы заключили, что это мог быть только известный нам Уильям
Каллаген, которому генерал Блэйк поручил держать связь и контролировать
действия герильясов в этой местности.)
Наконец и фельдшер, покончив со своей работой, вышел из часовни. Он
сразу направился к огню. Это был маленький, чрезвычайно толстый человечек,
одетый в коричневую куртку, короткие брюки и рваные голубые чулки; но на
петлицах у него были полковничьи знаки. Лейтенант понял, что это мог быть
только Сарачо Дубильная Бочка, это он перевязывал раненых и издевался над
ними, как злобная обезьяна, дразнил их и давал самые скверные утешения. На
голове у Сарачо был бархатный ночной колпак, расшитый золотом. Рон мигом
узнал эту вещь: колпак принадлежал генералу Лефебру, и о нем был наслышан