"Ник Перумов. Испытано на себе" - читать интересную книгу автора

брата-в-духе искать? Раз дорогу нам не показали? Да и чего ты спешишь-то
так? Тем более... гм... такая встреча могла бы получиться... Она б приехала,
вы б...
- Умолкни. Прошу.
- Вот так всегда, всегда-всегда. Затыкают рот, слова сказать не дают...
Все, приехали. Вон за той островиной. - Кентавр остановился как вкопанный. -
Ох, брат-в-духе, что ты делаешь, что делаешь! Сам же говорил, половину
эликсиров растратил, с чем на дива-то пойдешь?
- Вторая-то половина осталась, - Ким спешился, поддернул латанный
железом плащ, шагнул к трясине. - Жди меня здесь, брат. Как и в тот раз.
- Куда ж я денусь! - Корбулон проводил человека скорбным взглядом. - О,
злая, злая судьбина! За что страдаю, за что терплю муки?! Я, созданный для
творчества, для вдохновения...
Не слушая, Ким шагнул в болото.
Здесь тоже были гидры и перекрытый заплотами-засеками островок. Во мху
то и дело попадались белые кости - останки скота, выманенного сюда мелким
дивовым прислужьем. Человеческих, по счастью, не было.
Ким шел, мрачно опустив голову, и думал совсем не о болотнике. Та, что
ездит на черном единороге, будет здесь. Совпадение? Невероятно. Она здесь...
из-за него? Тоже нет. Его пути никто не знал.
Он потряс головой и решительно полез через засеку. Им овладевала
веселая злость, когда получается решительно все, а как - потом ни за что не
объяснишь и не повторишь уже.

***

...Над развороченной ямой, совсем недавно бывшей болотной хаткой
хищного дива, медленно поднимался плотный сизый дым. Ким закашлялся, кое-как
прикрываясь рукавом.
Все то же самое. Яма. Кости. Золото. Див попался какой-то мелкий,
примученный, словно не пошла ему впрок выманенная крестьянская скотина.
Газыри Кима опустели окончательно.
Однако в заветной бутылочке, что на груди, бьются, разрывая бесплотные
рты в немом вопле, плененные им души болотников.
...Вместе с Корбулоном они выбрались на торный тракт. Кентавр радовался
предстоящему возвращению, словно ребенок, и потому болтал без умолку. Ким
молчал, не снимая ладони со склянницы-тюрьмы.
Двое. Двое болотников. А нужно двенадцать. И Корбулон... Действительно
бесчестно таскать бедолагу по этим местам.
Но баллада - или пьеса - и в самом деле получится.
Испытано на себе.
Осталось только поискуснее переврать все пережитое. Включив сюда и слух
о готовом вот-вот появиться черном единороге и его знаменитой наезднице.
Они остановились в первом попавшемся трактире. Ким ел принесенное, не
разбирая вкуса.
Из головы не шел рассказ деревенского старшины.
Был вечер. Ким вышел на крыльцо, застыл, запрокинув голову, задумчиво
глядя на звезды. Они видят и помнят все - и твою подлость они запомнили
тоже. Ничего нельзя исправить, ничего нельзя переделать - это словно
медленно действующий яд.