"Аркадий Алексеевич Первенцев. Валька с торпедной 'девятки' " - читать интересную книгу автора

Морской бой на этот раз проходил в неравных условиях. Опасность
обострялась тем, что вместо легких катеров, действовавших против них прошлый
раз, пришлось иметь дело с тяжелыми катерами.
Балашев решил отходить под прикрытие своей береговой артиллерии. Вызвав
по радио поддержку и пользуясь превосходством в скорости, он оторвался от
противника. Невдалеке, за осенней волной, бегущей с последовательным
рокотом, угадывались родные берега.
И в это время из-за бурунов выпрыгнули еще четыре торпедных катера,
маскировавшиеся у скал. Балашев принял бой. Поддержка должна была вот-вот
прийти.
- Сейчас начнется настоящая работенка! - прокричал он Вальке. - Держись
только всеми четырьмя - и руками, и ногами. Маневр и огонь!
Это были последние слова, которые услышал на борту корабля Валька от
своего командира. Бой продолжался всего несколько минут. Бой был похож на
скоротечное воздушное сражение, где стремительность атак, напряжение
механизмов, мускулов и сердец выжигает все, начиная от горючего и патронов и
кончая человеческой энергией.
Противник атаковал с двух сторон. Вражеские катера проносились мимо,
повернув в сторону двух советских катеров все свои пушки и пулеметы. Огонь
пролетал над головами людей. Экипажи наших катеров сражались мужественно и
упорно, как это присуще русским морякам. Балашев решил использовать торпеды.
Он атаковал врага, торпедировал его. На воздух взлетели желтые огненные
колонны, сразу упавшие в волну. Один тяжелый катер врага сразу пошел ко дну,
как бы провалившись в пучину, второй загорелся, на минуту мелькнул хвостатый
столб и тоже упал. Оставалось еще шесть. Злой огонь снова-налетел на них, и,
когда оглушенный падением мальчишка вскочил на ноги, ни командира, ни
боцмана, ни механика не было на местах. Они тоже упали, но подняться не
могли. Катер, лишенный управления, прыгал на волнах, моторы работали, но
управлять ими было некому. Валька подполз к командиру, и ему показалось, что
рука его отделена от туловища, липкая, черная кровь разлилась вокруг. Боцман
повис у пулемета, и его бросало из стороны в сторону.
- Товарищ командир! - Валька склонился над лейтенантом. - Товарищ
командир...
- Валька, действуй, - хрипел лейтенант.
- Как? - кричал Валька.
- К штурвалу, Валька. Катер выбрасывай на берег, у Синей бухты...
Только на берег, и только у бухты... Там пляж. Мы давно... во время шторма
выбрасывали там свои фелюги...
- Есть, товарищ командир...
Валька поднялся к штурвалу, забрызганному кровью, и в точности, как
будто здесь находился сам командир, выполнял все, что кричал ему Балашев. Он
вспомнил все, что в последние месяцы объясняли ему и командир, и боцман, и
механик. Он восстановил в своем ясном детском мозгу все, чему его учили
Балашев и его товарищи.
Внизу почувствовали управление, сильнее забурчали моторы.
Значит, Белошапка и Сизов живы, он не один на их израненном корабле.
Валька направил катер по курсу, указанному ему командиром. Он видел перед
собой острую скалу, похожую на парус, ставшую торчком из глубины. Вправо от
скалы Синяя бухта, и там отлогий берег и мелкая галька. Мальчишка почти
лежал на штурвале и ловил каждое слово командира. Он старался наиболее полно