"Богдан Петецкий. Зоны нейтрализации" - читать интересную книгу автора

Я ждал.
- Если сможешь... - донесся до меня ее шепот, - будь ему и дальше
другом.
Я усмехнулся.
- Ты мне как-то рассказала об одном древнем то ли бунтовщике, то ли
повстанце... дала мне такую книженцию...
- Спартак?
- Именно. Я вычитал там мудрую фразу. Там был один герой, один из
рабов, предназначенных специально для войны. Не помню, как они назывались.
- Гладиаторы...
- Вот-вот. И он однажды заявил другому, такому же, как он сам:
"гладиатор, не ищи среди гладиаторов себе друзей..."
Она нахмурилась.
- Почему ты так говоришь? - сухо поинтересовалась она. - Это приятно
звучит, но ничего не значит. Теперь.
- Теперь, ничего, - согласился я. - Но кто знает, что будет утром? Не
беспокойся, - быстро добавил я, - я ему скажу, если увижу.
- Что скажешь?
- Что ты ждешь.

Полосы облаков над континентом несколько сместились на запад. Теперь
они закрывали океанское побережье.
Я посмотрел на часы. Мы торчали здесь уже больше двадцати минут.
Своеобразный рекорд.
Кто-то задел меня плечом. Я удивленно повернул голову. Бедный людишка.
Они так не любят приближаться к нам.
Никаких людишек. Я словно бы посмотрел в зеркало. Темно-зеленый
комбинезон, полупрозрачный, поблескивающий как стекло. Черно-белая эмблема
на левом предплечье. Такая же, как у меня. Сильно обозначающиеся лицевые
кости. Глаза широко расставленные, пытливые, словно способные видеть сквозь
стены. Даже волосы как у меня, цвета породистой шиншиллы.
Он еле заметно шевельнул головой. Это должно было значить: извиняюсь.
При этом он глядел прямо перед собой.
Я еще раз глянул на эмблему. Звездочки у него не было. Ясно, что не
было. Я знал всех, кто за последние десять лет принимал участие в деле. Их
можно было по пальцам пересчитать.
Я сам носил на плече одну микроскопическую звездочку. И не встречал
никого, у кого было бы две. Похоже было, что я окажусь первым. Если это
снова не какие-нибудь маневры.
Мы в молчании стояли друг возле друга. Разумеется, мы несколько раз
встречались на полигонах. Но в клубе, в котором я жил, я его не встречал ни
разу. Я даже имени его не помнил.
Вокруг нас сделалось пусто. Одного было больше, чем достаточно. Но
чтобы повстречать сразу двоих за один раз, требовалось настоящее невезение.
Так, очевидно, они думали.
Он глядел на часы, как я минуту назад. На его лице не дрогнул ни один
мускул. Небрежно опершись о раму иллюминатора, он производил впечатление
двухметрового истукана. Может быть, он и нервничал. Кто знает. Он определял
это, скорее всего, как и я. Когда я чем-то очень недоволен, у меня начинают
мерзнуть кончики пальцев. И ничего больше.