"Мартин Петишка. Дерево" - читать интересную книгу автора

снег быстро растаял, лишь слегка освежив его. Со следующим снегопадом
наступили морозы. Затем и этот снег начал таять, и ветви яблони покрылись
инеем. Наконец пришла зима с трескучими морозами - о них потом долго
вспоминали.
Несколько месяцев простоял профессор Кесслер, скованный холодом. Мороз
крепко сжимал его в своих объятиях, и он боялся, как бы его тело-ствол не
треснуло. Он знал, что такое случается с деревьями в лютую стужу.
Но страшнее морозов была скука.
Профессор Кесслер повторял про себя все стихи, которые помнил со школы.
Воспроизвел в памяти "Записки о Галльской войне" Юлия Цезаря и речи
Цицерона, выученные в студенческие годы. Да, можно сказать, это было самое
ученое дерево в мире!
Он перебирал в уме химические формулы, вспоминал имена своих
гимназических одноклассников и фамилии сокурсников по институту. Снова и
снова мысленно прогуливался по Гейдельбергу и другим европейским городам,
которые хорошо знал. Вспоминал названия улиц. Старался всеми силами
отвлечься. Только теперь он по-настоящему осознал, что переход в мир
растений равносилен заключению.
"Что я могу, - патетически рассуждало заснеженное дерево, - что я могу
доказать своей жизнью? Быть может, еще лет десять буду в состоянии
плодоносить. Если, конечно, не замерзну. А потом - если не замерзну -
потом, когда..." Профессор Кесслер задумался: интересно, останется ли он
жить, если дерево замерзнет или если его вырубят.
Много раз он пытался понять, каким образом превратился в дерево. Но ему
это не удавалось. "Ничего, когда-нибудь я все-таки докопаюсь до истины! -
говорил он себе, - когда-нибудь..."
Когда-нибудь?
Кесслер вдруг осознал, что никогда не избавится от своего нынешнего
состояния. И он, с трудом сдерживая рыдания, задрожал, обдуваемый
пронзительным зимним ветром.
Погруженный в дремоту, профессор постепенно терял представление о
времени. Он не знал, декабрь ли сейчас на дворе или февраль. По правде
говоря, ему было все равно.
А потом случилось нечто удивительное: когда зима была на исходе,
профессор Кесслер вдруг почувствовал привязанность к людям. Он, который,
будучи человеком, никогда не любил людей, неожиданно потянулся к ним, став
деревом. Он радовался, когда ему удавалось хотя бы краешком ветки видеть
бегущих детей, закутанных в шубки, радовался, когда кто-нибудь, проходя
через сад, плечом ненароком касался заснеженной ветки. Это прикосновение
его трогало.
Когда же экономка выкрасила ствол белой краской, профессор был ей так
благодарен, как никогда и никому прежде. "Я за все вас отблагодарю", -
взволнованно шептал он, но потом понял, что уже, верно, никогда не сумеет
отблагодарить.
И заплакал.
Превратившись в дерево, профессор Кесслер научился плакать.



12