"Михаил Петров. Гончаров и убийца в поезде " - читать интересную книгу автора

- Давай хавай, безбилетница, наедай жиры, проедай мои кровно
заработанные рубли.
Вообще, настроение и энергия искрились во мне солнечными зайчиками. С
умилением я лицезрел проплывающий за окном вагона сельский ландшафт и был
бесконечно благодарен своим родителям, давшим мне возможность увидеть
белый свет.
- Зайчиха, водки хочешь?
Глухой голос ответил отрицательно.
- И правильно, - одобрил я. - Барышням вашего круга надо приличия
блюсти...
- С кем говоришь? - удивился проводник-узбек, проталкивая в дверь
свое роскошное арбузообразное пузо под натянутой форменной рубашкой. Брюки
по той же причине сползли у него на пенис, а мотня болталась под коленками.
- Сам с собой, господин проводник. Философ я. Декарт.
"Господин" парню явно понравился. Он благосклонно кивнул мне, но все
же строго предупредил:
- В туалет не подсматривай, нехорошо. Женщины жалуются. А вы человек
интеллигентный. Жена есть. Нехорошо. Штрафовать будем.
- Да что вы! - заявил я горячо о своей порядочности и предложил
махонькую.
- Не пью, - высокомерно ответил проводник и, забрав мой билет, важно
удалился.
А Константин Иванович Гончаров, ваш покорный слуга, еще раз ударив
"Морозоффа" под дых, приготовился отойти ко сну.
- Зайчик, а ты далеко путь держишь? - нескромно поинтересовался я,
уже укладываясь.
- Далеко! - был короток недовольный ответ. - В таком случае -
спокойной ночи.
Я засыпал, и в светлой моей голове уже звучала светлая музыка Грига.
Осенние скрипки тягуче пели, раскручивая тему, и ненавязчиво-серебристо
выстукивали акценты ударники. И всю эту прелесть вдруг прервал грохот
отодвигаемой двери. Откинув землисто-грязную сиротскую простыню, я
враждебно глянул на вошедших. Их было двое. Короткие стрижки, круглые
щекастые рожи на коротких бритых шеях. Тупые холодные глаза серо-стального
цвета. Равнодушные и безликие, как инкубаторские цыплята.
- Извиняюсь! - словно скомандовал один. - Сюда женщина не заходила?
- Женщина? - сразу закосил и закосел я. - Братаны, да если б она
зашла, отсюда бы уже не вышла. От меня, Ивана Смирнова, ни одна баба не
уйдет! Да я их...
- Пойдем, Валера, он в ауте.
- Не-е-а, братаны, садись, "Морозоффа" будем пить. - Я пьяно
приподнимался, не очень, кстати, и подыгрывая.
- Пойдем.
- Обижаете!
Презрительно резанув меня свинцовыми глазами, супермальчики
удалились, а я понял, что очень и очень хотят они ту самую мышку, что
сейчас, наверное, от страха описалась подо мной. И проводник, и билет тут
ни при чем. Это не зайчиха, а какая-то более лакомая и желанная для
приходивших мальчиков дичь.
- Ну как ты там?