"Людмила Петрушевская. Новые робинзоны (Журнал "Нева")" - читать интересную книгу автора

билась об дверь. Найден вовсю пил отвар из картофеля, а мы с матерью
рыскали по лесам с кошелками и рюкзаками. Грибы мы уже не солили, а только
сушили, соли почти не было. Отец рыл колодец, ручей был далековато.
На пятый день нашего переселения к нам пришла бабка Анисья. Она пришла
пустая, без ничего, только с кошкой на плече. Глаза у Анисьи смотрели
странно. Анисья посидела на крылечке, держа испуганную кошку в подоле,
потом подхватилась и ушла в леса. Кошка забилась под крыльцо. Анисья
вскоре принесла полный передник грибов, среди них лежал и мухомор. Анисья
осталась сидеть у нас на крыльце и не пошла в дом. Мы ей вынесли нашего
пустого супу в баночке из-под ее же молока. Вечером отец отвел Анисью в
землянку, где у нас был третий запасной дом, Анисья отлежалась и начала
бодро рыскать по лесам. Грибы я у нее отбирала, чтобы она не отравилась.
Часть мы сушили, часть выбрасывали. Однажды днем, вернувшись из леса, мы
нашли наших приемышей всех вместе на крыльце. Анисья качала Найдена и
вообще вела себя как человек. Ее словно прорвало, она рассказывала Лене:
"Все перешевыряли, все унесли... К Марфуте даже не сунулись, а у меня все
взяли, козу свели на веревочке..."
Анисья еще долго была полезной, пасла наших коз, сидела с Найденом и
Леной до самых морозов. А потом Анисья легла с детьми на печку и слезала
только на двор. Зима замела снегом все пути к нам, у вас были грибы, ягоды
сушеные и вареные, картофель с отцовского огорода, полный чердак сена,
моченые яблоки с заброшенных в лесу усадеб, даже бочонок соленых огурцов и
помидоров. На делянке, под снегом укрытый, рос озимый хлеб. Были козы.
Были мальчик и девочка для продолжения человеческого рода, кошка, носившая
нам шалых лесных мышей, была собака Красивая, которая не желала этих мышей
жрать, но с которой отец надеялся вскоре охотиться на зайцев. С ружьем
отец охотиться боялся, он боялся даже дрова рубить из-за опасений, что нас
засекут по звуку. В глухие метели отец рубил дрова. У нас была бабушка,
кладезь народной мудрости и знаний. Вокруг нас простирались холодные
пространства.
Отец однажды включил приемник и долго шарил в эфире. Эфир молчал. То ли
сели батареи, то ли мы действительно остались одни на свете. У отца
блестели глаза: ему опять удалось бежать!
В случае, если мы не одни, к нам придут. Это ясно всем. Но, во-первых,
у отца есть ружье, у нас есть лыжи и есть чуткая собака. Во-вторых, когда
еще придут! Мы живем, ждем, и там, мы знаем, кто-то живет и ждет, пока мы
взрастим наши зерна и вырастет хлеб, и картофель, и новые козлята, - вот
тогда они и придут. И заберут все, в том числе и меня. Пока что их кормит
наш огород, огород Анисьи и Танино хозяйство. Тани давно уже нет, я думаю,
а Марфутка на месте. Когда мы будем как Марфутка, нас не тронут.
Но нам до этого еще жить да жить. И потом, мы ведь тоже не дремлем. Мы
с отцом осваиваем новое убежище.