"Людмила Петрушевская. В детстве" - читать интересную книгу автора

в детстве была такая! И очень многие дети так думают!
Он отвернулся. Ничто не могло его утешить.
Сошли с троллейбуса, попрыгали по асфальту, испещренному зигзагами,
молниями, ущельями и провалами. Семенили, делали широкие шаги.
Собственно, это было нарушением всех законов - ведь тайна требовала,
чтобы никто не знал, почему нельзя наступать на трещины. А тут мама сама,
живая, и она тоже прыгает. Мальчик был сбит с толку. Цель ритуала
ускользала, становилась пустой игрой. Посторонний не имел права вмешиваться
в порядок действий!
Мама это делала, как бы соглашаясь с ребенком: хочешь так - будем
делать так.
И попирала все основы жизни! Это было не ее дело.
Прыгать через трещины - это серьезное занятие, это единственное
спасение, но смысл его уходил, если посторонний тоже принимал в нем участие.
А уж тем более мама, которой было все посвящено.
Мальчик чувствовал себя обманутым. Он прыгал как по принуждению. Как
взрослый, который вынужден играть с маленькими и повторять их движения. Ему
уже это начинало надоедать. - Опоздаем, - вдруг сказал он, остановившись. -
Ну и ничего! Дошли же! Наша главная задача - оказаться в школе и не
пропускать уроков, так? И мы добрались почти что. Давай прыгай.
Он не двигался. Он покачивал головой, как бы сомневаясь, есть ли смысл
в этих прыжках. - Вон туда. Прыгай! Он шагнул.
Впереди были школьные двери. Возможно, что в окно могли его увидеть. Он
шагнул еще раз, еще. - Ты иди вперед, иди. Ну пока. Опоздал не страшно, на
пять минут.
Она остановилась, повернула и зашла за киоск.
Когда мальчик добрел до дверей, открыл их и исчез, она помчалась на
помощь.
Тихо вошла.
Он уже миновал холл и стоял у дверей. Путь ему преграждала толпа
возбужденных ребят. На рукавах у них были красные повязки.
Мама спряталась, но они ее и не заметили. Все их внимание было
приковано к мальчику.
Они загоготали. Несколько кулаков ткнуло в лицо.
Он терпел, прятал голову, согнувшись, как больное животное. Заслонялся
сумкой.
Двинули ногой, целясь в пах.
Он увернулся, прикрыл сумкой живот.
Стали отнимать сумку. Били по голове. Пыхтели, матерились. - Вот тебе
ща... Вот тебе ща покажем... как опаздывать.
Смеялись сдавленным смехом.
Мама подскочила к дверям.
Рожи, улыбающиеся, красные, не успели трансформироваться и так и
застыли осклабившись. - Так, - сказала она. - Избиваете? Я свидетель. В
милицию захотели?
Они не отвечали, часто дыша.
Их прервали на самом интересном месте. - А сейчас я иду к директору. Ты
сможешь их опознать? - спросила она у ребенка. - Их выстроят, ты узнаешь?
Он отвернулся. - Да я тоже вас опознаю, - сказала она в бешенстве и
показала кулак ближайшей роже. Рожа отпрянула и загудела: "А че!" - А то! Я