"Евгений Петров (Евгений Петрович Катаев). Катя (Рассказ, про войну)" - читать интересную книгу автора

обоймы.
- Но потом была большая неприятность, - объяснила Катя. - Был один
раз тихий день, и мы с Лелей пошли в воронку попробовать пистолет. Была у
нас такая большая, очень большая воронка от крупной фугасной бомбы. И мы,
значит, залезли в эту воронку, чтобы никто не видел, поставили бутылку и
стали в нее стрелять. И мы так увлеклись, что выпустили все три обоймы.
Ну, тут, понимаете, началась тревога, потому что думали, что это
подобрались немцы. Мы, конечно, осознали свою ошибку. Но командир полка
так пушил нас, так пушил! Ужас! И он отобрал у меня пистолет и сказал, что
в другой раз демобилизует.
Однажды во время атаки командир полка был серьезно ранен в правую
руку. Он потерял сознание, и Катя вытащила его с поля боя. Потом ей
поручили отвезти его в Москву, в госпиталь. Она сдала его и вышла в город.
Она горделиво шла по родной Москве в полной военной форме и только
подумала, что хорошо бы встретить кого-нибудь из друзей, как тут же и
встретила подругу Люсю.
- А Люся все время мечтала попасть на фронт, и как только меня
увидела, так прямо задрожала вся. "Ты, говорит, как попала на фронт?" Я ей
рассказываю, как попала, и как воевала, и как привезла сейчас командира
полка, и что со мной машина с шофером, и что завтра я возвращаюсь обратно
в часть. А Люся говорит: "Катя, ты должна взять меня с собой": А сама
просто не может стоять на месте. Она не такая, как я. Она такая высокая,
тоненькая, красивая девушка. Такая нежная. И она гораздо старше меня. Ей
уже было лет двадцать, и она кончала университет. Я говорю: "Люся, как я
тебя возьму, чудачка ты? Ты что думаешь, на фронт так легко попасть? По
дороге, говорю, двадцать раз будут проверять документы". А потом мы
думали, думали и сделали так. Пошли в госпиталь к нашему командиру полка и
стали его просить. Ну, он, конечно, понимал, что мы, девушки, не плохо
работали у него в полку. И он тогда левой рукой, потому что правая у него
была раненая, написал, что принимает Люсю в полк дружинницей. И наутро мы
с ней выехали, и так всю дорогу нам было весело, что мы все время пели.
Теперь в полку было три дружинницы, и их распределили по трем
батальонам. Они пропахли дымом и порохом, их руки загрубели. Они выполняли
свою обычную работу - переползали от бойца к бойцу и перевязывали раненых.
Иногда раздавался крик: "Санитар!" Они искали глазами, кто крикнул, и
ползли к нему. Шли наступательные бои, и полк каждый день, прогрызая
оборону немцев, продвигался на несколько сот метров. Девушки были так
заняты, что почти не встречались.
- И вот как-то, - сказала Катя, - привезли в полк подарки, и мы
встретились возле командного пункта полка. Нам на троих пришлось одно
яблоко, правда, громадное. Вот такое. И одна пара тоненьких дамских чулок
со стрелкой. Знаете, есть такие. Мы, конечно, друг дружке не говорили, но
каждая, безусловно, хотела надеть такие чулки, потому что ведь мы девушки.
И мы держали в руках эти тоненькие шелковые чулки со стрелкой, и нам
как-то смешно было на них смотреть. Я говорю: "Возьми их себе, Люся,
потому что ты самая старшая и самая хорошенькая". А Люся говорит: "Ты,
Катя, наверно, сошла с ума. Их нужно просто разделить". Мы похохотали
тогда и разрезали их на три части, и каждой вышло по паре носков, и мы их
стали надевать под портянки. А яблоко мы тоже разделили на три части и
съели. И потом мы весь вечер провели вместе и вспоминали всю нашу жизнь.