"Горан Петрович. Книга с местом для свиданий" - читать интересную книгу автора

А дальше все потекло без остановки. Госпожа Наталия оживилась и кратко
высказала свои пожелания. Служба вовсе не должна была отнимать у Елены целый
день. Она могла бы выглядеть приблизительно так: поболтать за чашкой
жасминового чая, молча послушать, как потрескивает фарфор кобальтового
сервиза, пересчитать созвездия, изображенные на блюдцах, иногда, очень
редко, совершить совместный выход в ближайший храм Святого Марка на
богослужение в день Святого Иоанна, по большим церковным праздникам или
наутро после явления во сне святой Параскевы. По правде говоря, ноги теперь
служат ей не самым лучшим образом, да и вообще, она не очень большая
любительница прогулок, всего уже насмотрелась. И вдоль, и поперек.
- Вот до сих пор! - произнесла она и крепко зажмурила глаза, словно не
собираясь их больше открывать.
Бывают такие люди, общий вид которых подчинен лишь одной определенной
части их лица или тела - сросшимся бровям, выступающим скулам, любопытным
губам, покатым плечам, несоразмерным бокам или плоским ступням. Наталия
Димитриевич, несомненно, относилась к таким людям. Главным в ее внешности
были большие спокойно-зеленые глаза. Лишь после того, как она зажмурилась,
стало видно, насколько она дряхла. Кроме судорожно сомкнутых глаз и
отдельных морщин, все лицо ее преобразилось в одно переплетение прошлых
времен. Более того, Елене показалось, что госпожа Наталия стала еще меньше,
что она превратилась в сморщенный и ссохшийся комочек жизни. Платье
старинного фасона походило на увядший стручок фасоли. И одновременно все эти
потрясшие ее признаки необратимой старости настолько глубоко растрогали и
взволновали девушку, что из всего последующего разговора она запомнила
только свое окончательное согласие и детское восклицание госпожи
Димитриевич:
- Прекрасно, давайте сразу и начнем!
С другой стороны, думала она позже, как на это ни посмотри, от таких
предложений не отказываются. Тихая улица в самом центре Белграда.
Прекрасная, просторная квартира. Правда, с очень странной планировкой.
Видимо, ее не раз перестраивали, поэтому выхода на балкон просто-напросто не
было, вернее, на него можно было попасть только из небольшой соседней
квартирки. Что, впрочем, казалось сущей ерундой по сравнению с кладовкой,
вход в которую в 1947 году, во время -"уплотнения", оказался по ошибке
заложен кирпичом, так что внутри остались посеребренные подсвечники,
солонка, формы для теста, дуршлаги, терки и другая кухонная утварь. Глухими
ночами оттуда слышался упорный приглушенный стук деревянного пестика, словно
кто-то готовил там десерт из жита.
Вообще, все комнаты, за исключением библиотеки, были обставлены в
соответствии со своеобразными взглядами Наталии Димитриевич, так что
пускаться в детальное описание обстановки не имело никакого смысла, ибо она
то и дело менялась. Записи об этом, судя по всему, вел обитатель той самой
соседней квартиры, имевшей выход на балкон, и когда жалюзи не были спущены,
он использовал любой удобный момент для того, чтобы поминутно заглядывать в
окна и что-то записывать.
- Есть такие вещи, которые никогда невозможно найти, если они постоянно
лежат на одном и том же месте, - старая дама без устали перекладывала
пластинки из одного конверта в другой, перемещала содержимое выдвижных
ящиков туалетного столика в комод и наоборот, и так далее, до тех пор, пока