"Горан Петрович. Книга с местом для свиданий" - читать интересную книгу автора

- Огромный привет ему! Непременно! Смотри, не забудь! - Две престарелые
дамы говорили одновременно, и порой трудно было понять, кто из них кого
перебивает.
- Прости, мне пора возвращаться, уже светает, может быть, он уже
проснулся... - оправдывалась, прощаясь, Ангелина
- Конечно. И не говори ему, что я так постарела... - отвечала Наталия
Димитриевич.
Елене бросилось в глаза, что ее квартирная хозяйка возвращается назад
как-то неохотно. Отложив в сторону сентиментальный роман, она принялась
рыться в своей памяти, словно стремясь зафиксировать самое важное, словно
спасая для воспоминаний очертания истории:
- До той войны Найдан был ординарцем его величества короля Петра
Второго. Может быть, вам приходилось слышать выражение "ad usum delphini"?
Дело в том, что при французском дворе существовал обычай тщательно подбирать
литературу для чтения дофина, с тем чтобы исключить все то, что могло бы
считаться вредным для образцового воспитания престолонаследника. У нас таких
строгих правил не было, однако при молодом Петре Втором Карагеоргиевиче
имелось специально назначенное лицо, следившее за его чтением, им и был
майор Найдан. Тем не менее, когда после начала войны двор и правительство
бежали в эмиграцию, Найдан остался брошенным здесь, кто-то, видимо,
посчитал, что его служба не имеет особой государственной важности. Он попал
в плен к немцам, а потом, после сорок пятого, гнушаясь новой властью в своей
стране и оскорбленный отношением к нему двора, пустился скитаться по всему
миру, пока наконец не осел в Южной Америке. В те времена, в пятидесятые, мы
с Ангелиной часто читали вместе. Вот так и совпало, что мы его встретили.
Как-то раз одновременно, то ли по воле судьбы, то ли просто случайно, мы
трое начали читать одну книгу. Он утром, сидя в своей скромной эмигрантской
комнатке в далеком Буэнос-Айресе, а мы с ней вечером, в этой самой квартире,
мечтая о далеких краях. Тот наш суаре затянулся, потом десяток раз встречи
повторялись, теперь уже по договоренности, оба они глаз не сводили друг с
друга, после многих перипетий Ангелине удалось получить необходимые
документы, и потом уже это стало только их историей. Уезжая отсюда, она
взяла книгу путевых заметок, которая имелась и у меня, и потом мы с ней там
встречались, первого числа каждого месяца, независимо от разницы во времени
и расстояния в тысячи морских миль. Зажив общим домом, они звали меня
присоединиться к ним, но я не могла оставить отца, а кроме него и свою
библиотеку, подушку, в которую я поклялась в любви, свой язык, в котором я
только и жила...
Девушка представляла себе госпожу Ангелину там, в Буэнос-Айресе, в
прохладном доме, где, несмотря на частые побелки, на стенах постоянно
проступают влажные цветы ностальгии, в доме с тяжелой резной мебелью,
детским портретом Петра Второго Карагеоргиевича и напрасно распахнутыми
шторами на окнах... Она представляла себе, как госпожа Ангелина откладывает
книгу с романом на ночной столик, как обращается к уже проснувшемуся мужу,
господину Найдану: "Ты не поверишь, я видела нашу Наталию, дочь исчезнувшего
владельца книжного магазина Гаврилы Димитриевича..." Потом девушка
представляла, как господин Найдан, бывший ординарец короля, приподнимается и
поворачивается, как на его лице, по мере того как он осознает новость,
появляются морщины улыбки, а в далеких зрачках загораются искорки: "Наталию,
говоришь? О Господи, после стольких лет! Расскажи, как она выглядит..."