"Юрий Петухов. Вторжение из ада. Скиталец (цикл "Звездная месть")" - читать интересную книгу автора

человеческого! Кеша приготовился их резать - всех, до последнего. Но Хар
вновь замотал головой. "Надо подождать!" - прогнусавил он.
Ждать пришлось недолго. Огромная куча вдруг, в один миг рассыпалась на
сотни извивающихся, хрипящих, орущих, дико хохочущих и рыдающих тел и на
сотни изуродованных трупов. И открылись взору три могучих, дрожащих от
напряжения фигуры. Три трогга, достигших своей убийственной мощи, стояли
посреди пещеры и от них валил пар. Четвертый лежал рядом, с разодранной
грудной клеткой и свернутой набок головой. Он еще дышал. Но это был не
боец. Затишье длилось недолго. И после него уже не было битвы. После него
было истребление. Трогги-оборотаи не щадили никого, они не умели щадить
противника. И не могли. Кеша дождался, пока все не было кончено. А потом
изрезал убийц своим скальпелем - изрезал в лапшу, в капусту, чтобы
наверняка. "Ты уж извини, - сказал он Хару со смущением, убирая
сигма-скальпель подальше, во внутренние клапаны комбинезона, - я не имею
права выпускать их наверх, прости!" Хар поглядел на него тоскливо и
бессмысленно, по-рыбьи, как там, на Гиргее. "Все нормально", - сказал он.
По дороге наверх пришлось убрать еще пятерых. Но малайца Кеша не стал
трогать, тот выполнил наказ в точности - Крежень лежал за семью замками
связанный и с кляпом во рту. Был он бледен, но жив. Гут не успел добить
его, не успел, а может, и не захотел. Ну и ладненько, подумал про себя
Кеша. На свежем воздухе ему стало лучше, еще бы часик-другой в подземелье,
среди этих наркотов и их дурманящих свечей, и он бы не выдержал, загнулся
бы, но пронесло!

Иван не знал, что там думал про себя Кеша. Но он знал, что тот сделал
все как подобает, нечисть не выползла наружу. Этого, конечно, мало. Но это
уже что-то! А Гут - старая, слезливая баба, ничего еще толком не
понимающая.

- Это я дал команду, понял?! - сказал он резко, поднимая глаза на
великана-викинга. - Война началась. И если тебе что-то не нравится, можешь
идти... - он хотел сказать: "можешь идти к своей мулаточке под подол", но
вовремя осекся.

- Ладно, ладно, - успокоил его Гут Хлодрик, - мне трудно привыкнуть к
мысли, что они начали! Я, Иван, еще не верю в это до конца. В это трудно
поверить!

- Мне не нужна твоя вера! - Иван обретал утраченную было твердость
духа. - Не нужна! В каждом настоящем деле должен быть один главный, один
командир. И его приказы должны выполняться. Если ты со мной, Гут, ты не
должен сомневаться и спрашивать. Ты должен делать! Решай!

- Будь по-твоему, - лицо у Гута Хлодрика, набрякшее, тяжелое и
измученное, окаменело. - После того, что они сотворили с моей Ливой, я...
я с тобой, Иван. Мы все сдохнем, нечего себе мозги пудрить, но мы сдохнем
не на коленях} Ты главный!

Иван облегченно, прерывисто вздохнул. Он знал, что если Гут принял
какое-то решение, созрел, то это надежно и необратимо.