"Юрий Петухов. Как там в Париже?" - читать интересную книгу автора

жизнь с трудом внедряется, опыту мало, но мы же не из толпы,
мы же из узенького слоя интеллигентных людей, понимаем, ста-
ло быть, и ценить по достоинству можем! Многое промелькнуло
у Семена Михайловича в глазах за один лишь миг, целый фейер-
верк глубочайших мыслей и не менее глубоких чувств. Но Гугин
недаром был доверием облечен - все понял, все уловил. И за-
кивал восторженно, чуть не облизываясь, пожирая счастливого
шефа преданными глазами.
Но счастье длилось недолго, Пьер что-то там протарабарил
легкомысленной девице по-своему, отчаянно грассируя, как и
положено подлинному французу, и та, соскользнув с колен и
послав на прощание Семену Михайловичу воздушный поцелуй,
растворилась за занавесью.
С таким не пропадешь, еще раз отметил Семен Михайлович
про себя. Гугин же остался недоволен вмешательством, потому
что в его голове за мгновения созрели уже немыслимые и слад-
кие планы, в которых самое активное участие должна была при-
нять та самая танцовщица, что сидела на коленях шефа.
Прибежавший официант неторопливо расставлял по столику
блюда, блюдечки, бутылки... Гугин с искренней преданностью и
желанием поделиться впечатлениями, думая, что никто этого не
замечает, вожделенно потирал руки, поглядывал на Семена Ми-
хайловича. Глаза его бегали, чувствовалось, Боря ждет про-
должения.
- Первый тост, господин Дугин, за вас! - Пьер выхватил
наполненный бокал прямо из-под руки гарсона, разливавшего
шампанское. - За ваш огромный вклад в наука! О-о, мы знаем -
вы есть не просто большой... крупный... - Пьер пощелкал
пальцами левой руки, подыскивая нужное слово, и речь его по-
лилась вновь, витиевато и услаждающе, впрочем, слишком болт-
ливым он не захотел быть. - Нам большой честь, господин Ду-
гин, фирма гордится, что имеет дело с такими людьми! За вре-
мя нашего совместного...
Семен Михайлович давно потерял нить речи. Он сидел, убаю-
канный сладким голосом, совсем позабыв про все на свете, и
чуть было не пропустил момент, когда надо было пить.
Эх-хе-хе, все мы люди-человеки падки на ласковое слово, по-
ругал и одновременно оправдал он себя мысленно и, встав, га-
лантно раскланялся.
- Ура! - завершил процедуру не слишком уместным выражени-
ем для нынешнего общества Гугин.
Французы его, вразнобой поддержали. А потом все пошло са-
мо собой. И было хорошо и вольготно. И не хотелось никуда
уходить. И не было никаких гнусных и пошлых провокаций, ка-
кими пугали до полусмерти прежде, то есть абсолютно никакой
пошлятины из дешевых романов и дорогих (по затратой стоимос-
ти) кинофильмов из жизни разведчиков и перебежчиков. Девицы
мельтешили перед глазами, почти не возбуждая, хотя их ту-
фельки посверкивали у самых носов пирующих на французский
манер. Потом было еще кое-что, но уже похлеще. Даже Гугин