"Юрий Петухов. Охота на президентов или Жизнь № 8" - читать интересную книгу автораЮрий Петухов
Охота на президентов или Жизнь №8 "Нет ни эллина, ни иудея..." Саул, он же апостол Павел, он же восьмая аватара Мони Гершензона "... есть только моя боль" Автор "Истинно говорю вам: все эти ваши эллины и иудеи просто козлы..." И. Булыгин, авторитет Прелюдия. Козлы и апостолы Я знал, что с ним могут замести... и замести надолго. Но я знал и другое: друзей не выбирают. И просто так от них не отказываются. Даже если они не в ладах с законом. Благодать круче законах...[1] - Я этого дерьма не считаю, - ответил он философически и пожал плечами. - Сотни три-четыре... не больше. Все мы песок в дырявом мешке Создателя... что считать. Мы стояли на Пиккадилли-серкус, самой паршивой площади в мире. Косым азиатским углом расходились по сторонам Риджент-стрит и стрит Пиккадилли. Кругом гудел по-азиатски косой и по-африкански черный Лондон. Я всегда думал, кого тут больше: китайцев, итальянцев или папуасов? Но больше всего было придурков. Эти сразу бросались в глаза... Европа. Белая королева жила за дворцовой решеткой. Она, наверное, не знала, что творится в ее королевском доме и что скоро Англию станут называть Верхней Вольтой без атомной бомбы. Ей за решеткой было хорошо... Он тоже недавно вышел из-за решетки, и его, как английскую королеву, кормили два года одной овсяной кашей. Он был большой и добрый. - Я просто хорошо отдохнул, Юра, - сказал он мне и посмотрел на мордатого и важного "бобби"-полисмена. Тот чуть не свалился в ужасе с тротуара. - Отдохнул от всей этой паршивой сволочи! Я помнил его вечно краснеющим второгодником с алыми ушами. Он был умен, скромен и застенчив. И честен до колик. Теперь он работал киллером. И иногда выезжал во всякие паршивые страны, вроде этой, чтобы немного расслабиться. За решетку он ушел сам, когда его пуля отрикошетила и убила напарника, честнейшего и добрейшего человека, хорошего семьянина, аскета и подвижника, тоже завалившего сотни две-три всяких паршивцев. Он сам сдался, и сам определил себе срок, и сам стращал оперов, прокуроров и судей, у которых рука не поднималась засадить за решетку такого авторитета. Он их застращал, |
|
|