"Юрий Петухов. Охота на президентов или Жизнь № 8" - читать интересную книгу автора

Время от времени "большая восьмерка" собиралась на сходняк, именуемый
для конспирации саммитом. И начинала делить хабар. Россияния по счету была
восьмой в "восьмерке", а по сути шестой, "шестеркой", и потому хабар для
дележа драли с нее. Это было весьма почетно и цивилизованно. "Восьмерка"
была в законе. Россияния постоянно твердила о ниспосланной на нее благодати.
Извечное противоречие между Законом и благодатью, деловито отмеченное еще
митрополитом Иларионом в XI веке от Рождества Христова, приводило к тому,
что ежегодно с "шестерки" драли все больше хабара. Россиянцы дико радовались
этому укреплению международных связей и взаимовыгодному партнерству.
Россиянцы были самыми образованными лохами в мире, и самыми читающими - они
читали все газеты и верили всему написанному в этих рупорах гласности и
свободы слова.
В восьмом классе Моня, проникшись ни с тогони с сего ко мне доверием,
шепнул как-то на перемене в ухо:
- Тут все лох ин коп!
- Переведи, - попросил я, по малолетству ещене знавший ни идиша, ни
немецкого.
- С дыркой в голове! - перевел он важно. Поглядел сверху вниз, хотя был
ниже, и добавил со вздохом разочарования: - Гой блейбт гой![14]
Наверное, он был прав. Хотя кто-то там и поговаривал, что, мол, "нет ни
эллинов, ни иудеев". Но законодательно это прописано нигде не было. И потому
не исполнялось.
А вообще, законов в мире было много. Но только один из них был законом
по-совести. Воров в законе и прочих аристократов духа оставалось все меньше.
Им на смену приходили сявки. К исходу тысячелетия все ждали явления
Антихриста и Конца Света. А явилась шпана. И сказала:
- Ша!
И еще сказала:
- А кто под демократию не ляжет, в натуре, и приватизацию похерит, зуб
даем, конкретно, всех в сортирах замочим, всем пасти порвем! Базар закончен!
Все хором заорали: "Уря-ааа!!!"
Все поняли, что к власти пришли державники и государственники,
укрепляющие вертикаль. В тертых умах вертикаль уже мерещилась огромной
виселицей, на которой вертикально висели все инакомыслящие диссиденты,
сомневающиеся в прогрессивном лозунге: "Вся власть олигархам!"


"Ваш номер восемь, на... попросим!"

- Тебе помочь? - спросил я из вежливости у Кеши. Дело было серьезное и
неподъемное для одного. Я знал точно, что ни один из Кешиных братков не
пойдет на него ни за какие башли.
- Управлюсь, - ответил он. Выпил еще стакан водки. Он всегда пил или из
горлышка или из граненого стакана, даже когда вокруг стоял самый изысканный
хрусталь. Кеша был большим оригиналом. С его доходами и с его авторитетом
можно было выделываться как угодно. Выпил, поглядел на меня... видно, что-то
ему не понравилось в моем интеллигентском облике, скривился. - У тебя рука
дрогнет... ловец душ человеческих, ты мой. - Не дрогнет...
Я знал точно, не дрогнет. Пока Кеша служил морпехом и рвал на груди