"Юрий Петухов. Воскресший, или Полтора года в аду" - читать интересную книгу автора

Пополз по грязи, сырости... Ползу, а самого чуть не выворачивает - чего
только нету подо мной, ведь не только кровищи по щиколотку, а и помои
какие-то вонючие плавают, гноище, кал, дрянь всякая... откуда-то ручьем моча
стекает, дышать нечем, руки оскальзываются, колени ободраны все, горят. Еле
дополз до отсвета на стене. А там и не стена вовсе, а край иззубренный
каменистый, а за краем этим - пропасть, из нее жаром пышет, огнем пылающим,
не высунешься, обжигает.
- Никак жарковато стало? - хранитель мой вопрошает. Да как клювом в
затылок саданет. - Пар костей не ломит. Гляди!
Голова чуть вниз не полетела, такой удар был. А как в глазах искры
померкли, заглянул я туда, и стало мне холодно, ледяным потом облился. И
потому облился, что жарко-то было вовсе не мне, а наверное тем, что внизу
парились.
Поначалу видно плоховато было - искры летели, языки пламени в глаза
били. А потом присмотрелся: там в круглом таком бассейне или чане сидело
человек восемь, сидело в какой-то горящей жидкости. И все они смотрели
вверх, на меня. Прямо в глаза пялились. Глядят. И подвывают тихохонько.
Зубами скрипят. Руки тянут. А руки у них худющие, полуобгоревшие,
скрюченные. Вот тут-то я и вспомнил про ад, который только на картинках
видал. Вроде так, но все иначе, по-другому! Никто не вопит, не корчится, не
просит пощады. Но до того они напряжены, до того дрожат крупной дрожью -
словно бьет их током, что невыносимо и смотреть. В сто крат страшнее, чем
если бы они орали да дергались.
- Эй, кто вы там?! - крикнул я им еле слышно. - Кто такие?!
Они лишь пуще прежнего зубами заскрипели... Вот сейчас, когда я, спустя
почти два года после всей этой жути, пишу про них, у меня у самого мороз по
коже, и бить, как током начинает, лучше не вспоминать... но нет, раз взялся,
все опишу! Кто имеет разумение, тот поймет, такие вещи не сочиняют, такие
вещи только пережить да испытать на собственной шкуре можно, это не шутки,
это все есть - там, откуда я выбрался! Чего там только нет! Но хватит,
отвлекся! Пусть мне будет хуже, пусть я сдохну совсем, во второй раз, но я
уж все опишу, чтоб знали, чтоб все знали, не по басням всяким и сплетням, а
как есть!
- Чего молчите? - кричу им вполшепота. - Что там у вас?! Отзовитесь.
Они дрожат, пялятся, глаза все шире, руки тянут. А огонь уже и меня
лижет, вот-вот волосы займутся. Но не могу оторваться, как заколдованный,
притягивает что-то: и жаль их донельзя, и любопытно, и жуть берет. Про все
позабыл.
- Живые вы хоть или нет?! - кричу им, отупел со всем. - Эй, чего
молчите-то?! - А сам совсем не соображаю, откуда тут живые возьмутся, тут
все дохляки, одна видимость. Но снова зову: - Откликнитесь!
И тут один из них, что посередке сидел, в самом пламени, разом как-то
вытянулся на длиннющих тонких ножищах, клацнул зубами, так, что осколки
посыпались, и ручища у него стала словно резиновая, взметнулась до самого
края пропасти, где я лежал, и за горло хвать! Мертвой хваткой! Я упирался,
цеплялся руками, ногами, я готов был захлебнуться во всем этом дерьме
вонючем, только бы не туда, не вниз. А рука тянула, сжимала горло все
сильней, так, что и в глазах потемнело... Хранитель мой втихаря за спиной
хихикал, сопел, чавкал, радовался, крылышками скрежетал, гад! А я упирался,
держался... да только еще одна ручища вытянулась, ухватила прямо за ноздрю