"Керен Певзнер. Смерть саксофониста (детективная повесть)" - читать интересную книгу автора

наперевес. На предметы трудовой деятельности был криво нацеплен плакат "Мы -
академаим!". Так в Израиле называют людей с высшим образованием. Среди
"академаим" я узнала нескольких знакомых. Когда я читала лекцию в клубе
любителей иврита, они тоже сидели впереди, но без швабр. Просто есть люди,
которым надо обязательно быть в гуще событий. И неважно, что это:
демонстрация, спевка хора или заседание общества защиты природы.
Повод для демонстрации был вопиющий. Некая репатриантская семья
пенсионеров не заплатила вовремя налог на телевизор. Так как в Израиле до
сих пор не отменен налог на роскошь, в котором черным по белому написано,
что цветной телевизор является предметом роскоши, то каждая семья платит
примерно двести долларов в год за право этот самый телевизор в доме иметь.
Интересно, что черно-белые телевизоры таким налогом не облагались, но в
магазинах их давно уже не продавали. Ситуация более чем абсурдная, так как
приличный "Шарп" или "Сони" можно за эти двести долларов купить, и
вследствие этого ежегодно государство забирает огромные деньги якобы на
поддержку государственного канала. Да еще почти в каждом доме имеется также
и кабельное телевидение, за которое граждане отстегивают отдельно, поэтому
оплата телевизионных услуг - весьма дорогостоящая проблема.
И в один прекрасный день в дом ничего не подозревающих пенсионеров
вошли два амбала, чтобы забрать телевизор в счет налога. Те испугались и
позвонили в полицию. Восемь полицейских, прибыли к месту происшествия и,
убедившись в полной правоте амбалов, находящихся при исполнении, от избытка
раздражения за бестактный вызов избили стариков.
Через некоторое время, оправившись от синяков и ушибов, по совету
друзей, чета подала в суд на противозаконные методы полиции. Русскоязычный
адвокат взялся бесплатно их защищать. Каково же было удивление всех, кто
слышал эту жуткую историю, когда через пару дней полиция подала встречный
иск о том, что пара стариков избила восьмерых полицейских. Странно, что
молчало управление телерадиовещания. Им тоже надо было бы получить
компенсацию с пенсионеров-каратистов.
И тут терпение города лопнуло. Люди собрались на демонстрацию, чтобы на
всю страну заявить о том произволе, который царит по отношению к
новоприбывшим гражданам. Проблема, вставшая перед ашкелонской семьей,
побудила приехать на демонстрацию тысячи сочувствующих из близлежащих
городов. Это был пример единения русскоязычной общины.
Но вот сильных мира сего эта история не заинтересовала, и демонстранты
уже два часа маялись под солнцем.
Когда положение не спасла даже бесплатная раздача защитниками чести и
достоинства воды в пластиковых бутылках, на дощатый помост к микрофону
выскочил высокий полный человек и звучным голосом попросил внимания.
Демонстранты восприняли его хорошо и даже зааплодировали - все-таки
какое-никакое развлечение.
Он начал свою речь совершенно не на ту тему, ради которой были собраны
и мучились от жары и жажды люди на площади. Первыми его словами были:
- Я родил троих детей!
Я тут же мысленно добавила: "Авраама, Исаака и Иакова..."
Мужчина гордо обвел глазами пространство и добавил.
- Один из них - сабра! Родился на Святой земле!
Толпа отозвалась доброжелательным гулом, а швабры в первом ряду, как по
команде, устремились ввысь.