"Элеонора Филби. Шпион, которого я любила " - читать интересную книгу автора

конце концов, моя ошибка была вполне человеческой, но я почувствовала, что
Ким рассердился. Из-за меня, его жены, русские потеряли ценного агента.
"Какая жалость! - сказал он. - Это был один из моих близких друзей и наш
лучший человек в этом районе. Его карьера окончена". Мы становились чужими
людьми.
Я рассказала ему также, что на нашей встрече в Лондоне шеф английской
контрразведки сообщил мне, что он определенно знал в течение последних семи
лет, что Ким работал на русских без денег. Эта новость страшно
заинтересовала Кима. Он заставил меня повторить слова шефа несколько раз,
обдумывая их долго и серьезно. Каким-то образом это открытие глубоко задело
его, поскольку оно пролило совершенно новый свет на его отношения с
англичанами.
Если англичане так давно знали о его русских связях, то не он обманул
их, а они его. Он думал, что шпионил за ними, а на самом деле они следили
за ним, стараясь использовать его против русских помимо его собственной
воли. Если это было правдой, большинство информации, переданной им русским,
было бесполезной. В конце концов, он сказал тихо, но с явной гордостью: "Я
работал для русских не семь лет, а тридцать".
Несколько дней спустя, после всех этих долгих разговоров, я задала ему
лобовой вопрос: "Что для тебя важнее - я и дети или коммунистическая
партия?" Он ответил мгновенно, без малейших сомнений: "Конечно, партия". Я
почувствовала себя очень глупо и пожалела, что вообще задала этот вопрос. Я
никогда раньше не встречала по-настоящему преданного коммуниста. Ким очень
редко упоминал о своих политических убеждениях, и я всегда думала, что у
нас с ним одни и те же взгляды.
День ото дня наши беседы все больше напоминали бейрутскую эпоху, когда
мы изо всех сил старались избежать рутины ежедневной жизни. Об идеологии он
больше не говорил. Гораздо позднее я сказала ему: "Тебе нужно было жениться
на коммунистке, убежденной коммунистке, и ни на ком другом". "Ты совершенно
права", - ответил он.
Эти разговоры изменили мое отношение к Киму. Я всегда радовалась тому,
что у нас не было секретов друг от друга, но не могла больше питать таких
иллюзий. Я должна была приспособиться к новой ситуации, потому что
почувствовала, что по-другому больше никогда не будет. Я быстро поняла, что
никогда не узнаю полной правды о тайной жизни Кима. Сам характер его
работы, обстоятельства побега из Бейрута, большая часть из тридцати
последних лет его жизни - все это навсегда останется для меня тайной.
Я никогда не была членом компартии и не имела никакого желания
вступить в нее. Не думаю, что русские приняли бы меня, даже если бы я об
этом просила. Медленно, но верно я пришла к выводу, что этот человек,
которого я все еще любила так сильно, которому так безгранично доверяла, от
которого ничего не скрывала, был на самом деле мастером обмана.
Мне трудно выразить словами, каким болезненным и ошарашивающим
оказалось для меня это открытие. Но в те первые дни в Москве я не хотела
сдаваться; мне все казалось, что эту рану можно зализать, а через растущую
между нами стену перебраться по лестнице.

2.ВСТРЕЧА С МАКЛИНАМИ

Я пробыла в Москве не больше недели, когда Ким сказал: "Маклины очень