"Михаил Михайлович Филиппов. Осажденный Севастополь " - читать интересную книгу автора

остались без влияния на здоровье генерала Миндена. Никому не приятно
состоять под судом, для человека же солидных лет и в солидных чинах это
иногда бывает хуже ссылки. Старик Минден утешал себя тем, что в его жизни
был уже случай, когда вся его служба висела на волоске. Об этом случае не
мешает сказать несколько слов для характеристики нравов того времени и по
связи этого события с дальнейшей судьбою Минденов.
В тридцатых годах нынешнего столетия на юге России происходила борьба
между двумя богатыми вельможами: князем Воронцовым, бывшим в то время
военным генерал-губернатором Новороссийского края, и графом Муравьевым,
тогдашним командиром 5-го корпуса{22}. Как истые джентльмены, оба противника
никогда не чернили друг друга, но каждый из них писал в Петербург донесения
о злоупотреблениях, совершаемых подчиненными другого. Следствием этих
донесений было то, что император Николай Павлович узнал о существовании в
южных губерниях страшного казнокрадства, особенно в портовых городах, где
сотнями пудов исчезала медь, употребляемая для обшивки кораблей, не говоря
уже о досках и тому подобных пустяках. Князь Воронцов обвинял в воровстве
пехоту, которая занимала караулы в Одессе, Николаеве и Севастополе; граф
Муравьев доносил о распущенности одесских команд и арестантов, вверенных
князю Воронцову. Спор между противниками долго не приводил ни к какому
результату.
Оба были сильны положением при дворе, связями и богатством. Но вдруг
борьба между новороссийскими Монтекки и Капулетти (как называли в шутку
Муравьевых [32] и Воронцовых) разрешилась самым неожиданным образом.
В 1837 году император Николай проездом на Кавказ был в Крыму. В
Севастополе был назначен высочайший смотр пятому корпусу. Государь
предпринял поездку в Крым и на Кавказ, главным образом, с целью лично
удостовериться в верности слухов о злоупотреблениях. Он был в самом мрачном
настроении духа. Вначале смотр был удачен, но как только начались сложные
построения, со стороны офицеров произошло несколько ошибок. При захождении
повзводно один из офицеров, вместо того чтобы идти на заходящий фланг,
направился к середине взвода. Государь сдвинул брови и выслал виновного за
фронт. Вслед за тем один поручик сделал ошибку при захождении колонны правым
плечом. Государь подозвал командовавшего батальоном и отрывисто спросил,
указывая на поручика:
- Откуда вы взяли этого молодца?
- Он недавно переведен к нам из Тобольского полка, ваше императорское
величество.
- Отправить его в Тобольский же полк на гауптвахту! - сказал государь
и, обратившись к графу Муравьеву, прибавил с неудовольствием: - Я не люблю,
когда офицеров переводят без толку. Чтобы впредь этого не было!
Наконец дошла очередь и до генерала Миндена, бывшего в то время
бригадным командиром.
Государь заметил, что солдаты одной роты при церемониальном марше шли
не в такт музыке. Дело в том, что генерал Минден, сам большой любитель и
знаток музыки, ввел в звуки марша какой-то новый мотив, а солдаты не успели
приладиться к незнакомым звукам. Вместо сюрприза, который готовил государю
Минден, вышел полный скандал.
Посмотрев несколько минут, император Николай сказал громовым голосом:
"Стой! Скверно!"
Генерал Минден совсем некстати вздумал обратиться к государю с