"Михаил Михайлович Филиппов. Осажденный Севастополь " - читать интересную книгу автора

раскланялся с Сеймуром и возвратился в залу, где его ожидали с нетерпением и
даже с некоторым беспокойством.
Государь пробыл еще около часа и уехал в Зимний дворец в отличном
расположении духа. Было около двух часов пополуночи, когда Николай Павлович
вошел в свою спальню. Старик камердинер сладко спал в прихожей, в кожаном
кресле. Николай Павлович не стал будить его, вошел один, прилепил восковую
свечу к выдвижной дощечке, сделанной в киоте, и, став на колени, [13] долго
молился. Раздевшись без посторонней помощи и потушив свечу, он лег на
складную походную постель и укрылся вместо одеяла офицерской шинелью.
Шестнадцатого февраля 1853 года прибыл в Константинополь на
пароходо-фрегате{8} "Громоносец" российский чрезвычайный посол
генерал-адъютант, адмирал и сверх всего светлейший князь Александр Сергеевич
Меншиков{9}, потомок известного петровского фаворита.
Меншиков был одним из наиболее доверенных лиц государя. Его считали
скупым, но, подобно Орлову, он пользовался репутацией безукоризненной
честности, что при тогдашнем взяточничестве и казнокрадстве, проникавшем в
самые высшие сферы, было качеством весьма важным. Государь долго колебался,
кого послать в Константинополь: Орлова{10} или Меншикова? Избрав последнего,
Николай Павлович перед отъездом князя из Петербурга дал ему несколько общих
наставлений. Между прочим, Николай Павлович заметил Меншикову, что его
серьезно огорчают слухи о вольнодумстве князя.
- Это клевету изобрели мои враги, - сказал Меншиков. - Меня не любят за
то, что я всем говорю правду.
- Помни, Александр Сергеевич, что ты едешь защищать православную
веру, - сказал ему государь на прощание.
Пароход "Громоносец", на котором ехал Меншиков, приближался к
Буюкдере{11}, предместью, где находился летний дворец русского посольства.
"Громоносец" постепенно убавлял ход. Навстречу ему вышел пароход "Грозный",
на котором ехал чиновник Озеров, временно управлявший делами русского
посольства. [14]
Меншиков стоял на палубе вместе с вице-адмиралом Корниловым{12},
окруженный блестящею свитою, преимущественно из гвардейских офицеров. Князь
говорил своим неприятным, несколько дребезжащим голосом с молодыми
адъютантами, из которых многие видели Константинополь в первый раз, и читал
им целую лекцию о достопримечательностях города. Князь отличался
энциклопедическим образованием.
Меншиков был высокий старик, весьма преклонных лет, но еще вполне
бодрый, с седыми усами и густыми седыми бровями, из-под которых светились
умные синие глаза. Саркастическая улыбка редко сходила с лица его, и князь
постоянно язвил кого-нибудь и отпускал различные остроты. Ермолов{13} сказал
о нем однажды, что Меншикову не надо бритвы, так как ему достаточно высунуть
язык, чтобы побриться.
Оба русских парохода прибыли в Топ-Хане - часть города, получившую свое
название от пушечно-литейного завода. Берег перед зимним дворцом русского
посольства был усеян многочисленной толпою. Впереди всех виднелись верхами
чиновники русского посольства. В пестрой толпе, состоявшей из греков, армян,
турок, болгар, замечалось также несколько всадников с дамами в амазонках: в
них нетрудно было узнать англичан.
Меншиков сошел на берег и со всею свитою направился во дворец. Его
неприятно поразило то, что навстречу ему не явился ни один из высших