"Питер Филипс. Потерянная память" - читать интересную книгу автора

Пришелец лежал в ангаре музея, куда его принесли носильщики. Некоторое
время я с восхищением рассматривал его. Пришелец был очень красив, только
поверхность слегка пострадала во время приземления. Несомненно, это был не
просто конгломерат космического металла.

Я действительно подумал о пришельце как о "нем", наделив его атрибутами
самосознания, хотя, конечно, сейчас его разум не функционировал, иначе бы он
непременно попытался войти с нами в контакт. Я страстно надеялся, что
комиссия, после тщательного изучения и ремонта пришельца, сумеет
восстановить ему память, и он сам сможет рассказать нам, с какой звездной
системы прибыл.

Подумать только! Пришелец воплотил в жизнь мечту, владевшую нами на
протяжении многих тысяч оборотов - космический полет - и только лишь затем,
чтобы потерпеть аварию в самый момент своего триумфа.

Я ощущал прилив симпатии к одинокому путешественнику, неподвижно и
молчаливо лежавшему рядом со мной. Очевидно, что передатчик его был сломан.
Во всяком случае, размышлял я, даже если нам не удастся вернуть ему
сознание, то, может быть, анализ его конструкции откроет нам секрет энергии,
с помощью которой он смог преодолеть притяжение собственной планеты.

По форме и размерам он напоминал Свена - или Свена-Второго, как тот
называл себя после переделки - потерпевшего ужасную катастрофу, пытаясь на
химическом топливе достичь нашего спутника. Но там, где у Свена-Второго были
расположены патрубки, незнакомец имел странную спиральную конструкцию с
вкрапленными в нее на неравных промежутках небольшими кристаллами.

Это был тридцатипятифутовый, слегка сужающийся кверху цилиндр. Стоя у
его головы, я не смог обнаружить и признака клеток внешнего видения, поэтому
предположил, что он обладает какими-то скрытыми органами ориентировки.
Казалось, что кожа пришельца не имеет вообще никаких отметок, за исключением
длинных неглубоких канавок, оставшихся после неудачного приземления на
твердую поверхность нашей планеты.

Я - репортер с теплым током в цепях, а не холодно анализирующий ученый,
поэтому я медлил, прежде чем применять свою высокочастотную связь. Если даже
незнакомец был без сознания - и, возможно надолго - я все равно чувствовал,
что задуманное мной было наглостью, вторжением во что-то сугубо личное...
Хотя, ничего другого мне, конечно, не оставалось.

Я начал передавать, сначала слабо, потом сильнее. Невероятно: кожа
пришельца казалась абсолютно непроницаемой. Внезапная мысль о том, что
металл может быть таким чужеродным, будто расплавила что-то у меня внутри. Я
в ужасе отпрянул, мое реле самосохранения работало с перегрузкой.

Я вздрогнул, так как совсем рядом заработал чей-то передатчик.

- Не слишком ли шумит этот репортер? Кто разрешил ему находиться здесь?