"Валентин Пикуль. Исторические миниатюры (фрагмент)" - читать интересную книгу автора

Поссевино оставил иезуитам наказ на будущее: с русскими в прения лучше не
вступать, ибо любая дискуссия с ними может закончиться дракой. Я, автор,
удивляюсь физической выносливости Поссевино: из Москвы он сопроводил до Рима
русского посла, потом вернулся в Польшу, его видели в Трансильвании на
диспутах с лютеранами, его влияние обнаружилось в Молдавии, где он заманивал
людей в свои тенета, и, наконец, Поссевино возглавил работу иезуитской
коллегии в Браунсберге (подле прусского Кенигсберга), куда он собирал
шведских, эстонских и русских студентов... Какие расстояния преодолевал он!
Ему казалось, еще не все потеряно:
- Я ведь еще не закрыл свою русскую "лавочку"!
Поссевино написал книгу "Московия", которая выдержала несколько изданий
подряд. Ему легко было писать, ибо (как стало известно позже) он имел при
себе целый мешок с перепиской между царем и королем Баторием, и этот "мешок"
ценнейших документов доныне хранится в архивах Ватикана, недоступных
историкам. Между тем Стефан Баторий зверствовал в Польше; если царь душил
своих бояр, то король свирепо рубил головы своим магнатам; если бояре,
убоясь казней, раньше спасались в Польше, то теперь знатные ляхи убегали в
Запорожскую Сечь, становясь там казаками. Полония при Баторий покрылась
иезуитскими школами: искусные диалектики, иезуиты из любой "овцы" стада
Христова делали "пса господня". Народ безмолвствовал, и только Рига ответила
иезуитам восстанием...
Наконец Иван Грозный умер; анализ его останков, проделанный уже
советскими специалистами, показал наличие в костях царя большого количества
ртути,- так что царь опочил не своим $ce.,. Смерть его оживила былые чаяния
Батория, а Поссевино твердил королю, что московиты невыносимы в научных
диспутах, их легче всего убеждать кнутом или мечом. Молодой папа Сикст V
посулил Баторию 25 тысяч золотых скудо "для столь великого предприятия,
каково было завоевание Москвы". Тогда же Рим указал Поссевино снова ехать в
Москву, где стараться всеми силами подчинить слабоумного царя Федора. Но по
дороге из Браунсберга он узнал от гонца, что Стефан Баторий скоропостижно
скончался в Гродно, и тогда Поссевино велел задержать лошадей, задумчивый,
он выбрался из кареты.
- Стоило умереть царю Ивану Грозному,- сказал он,- и последнюю
царицу Марию Нагую вместе с сыном ее царевичем Дмитрием сослали в Углич...
не странно ли?
Свита папского посла выжидала, куда повернут кони: в Варшаву? в Москву?
или... в Углич? Но Поссевино молчал. Потом долго натягивал на озябшие пальцы
черные перчатки, сшитые из змеиной шкуры, и не спеша забрался обратно в
карету:
- Поворачивай обратно - на Браунсберг!


x x x

Окончание нашей проклятущей истории лучше всего поискать в 1606 году,
когда во Флоренции вдруг появилась загадочная книжонка о "чудесном юноше"
Дмитрии, который чудом спасся от наемных убийц в городе Угличе, дабы по
праву наследства занять московский престол. Брошюра эта, как доказано
историками, была чуть ли не последним сочинением Антонио Поссевино - он
делал роковой и решительный шаг перед могилой, выдвигая из потемок небытия