"Иосиф Пилюшин. У стен Ленинграда " - читать интересную книгу автора

И вновь песня полилась живым потоком. Вновь застучали топоры и
завизжали пилы.
- Рус! - послышался голос немца. - Шум не надо, тук-тук нет, дай слюшай
песня!
Я до боли в глазах всматривался в темноту, но, кроме облачка табачного
дыма над немецкой траншеей, ничего не было видно. А голоса немцев были
слышны ясно.
Последний куплет песни прозвучал, музыка оборвалась, опять послышались
рукоплескания:
- Браво, рус! Еще песня, штреляй нет! Играй, рус!
- Накось выкуси, фашистская морда! Расчувствовались, вшивые черти,
давай им музыку да песню, - яростно чертыхался Нестеров.
- Рус! Играй! Играй!
Справа, у клиновских домов, застрочил пулемет, захлопали винтовки, а
через час весь фронт клокотал и стонал в грохоте. На темном небе то и дело
появлялись вспышки орудийных залпов. Из конца в конец траншеи, чередуясь,
пробегали огоньки выстрелов пулеметов, винтовок, автоматов.
В небо рикошетом залетали трассирующие пули, прошивая темноту.
Началась фронтовая ночь.
Мы точно знали правила стрельбы немцев в ночное время: их пулеметы вели
огонь каждый по своему сектору обстрела на определенную дистанцию и меняли
дальность огня только при крайней необходимости.
Вот и сегодня два их пулемета ведут кинжальный обстрел нейтральной
зоны; за одним из них мы со Строевой и охотились всю ночь, чтобы узнать его
местонахождение. Для того чтобы определить, откуда ведет огонь вражеский
пулемет, нужно увидеть вспышку огня и услышать полет пуль, но трудно
удержаться, чтобы не ткнуться лицом в землю, когда пули проносятся со
свистом над головой.
Всю ночь мы наблюдали за расположением вражеских дзотов.
На рассвете Зина, прижимаясь к сырому брустверу, снова и снова
тщательно проверила установку ночного ориентира, положение рогатки, на
которой лежала винтовка, пыталась найти место расположения вражеского
пулеметного дзота. Мы осматривали каждый сантиметр земли. Не найдя ничего,
опять подходили к ориентиру и проверяли его направление. Все было на месте,
а вражеский дзот словно сквозь землю провалился.
Вдруг показался вражеский связист. Он пробирался к кирпичному дому на
окраине Урицка. Подвал дома был превращен в узел сопротивления.
- Иосиф, - окликнула меня Строева, - посмотри, я не могу понять, то ли
наш ориентир ночью сбили или же немцы стреляют с открытой позиции.
- Минутку можешь обождать, Зина?
- А что?
- Да тут один дурак тянет телефонную линию к кирпичному зданию. Вон он,
видишь?
- Кончай с ним, да скорее сюда, здесь дело поважнее.
Зина забыла о том, что произошло со мной, она по-прежнему считала меня
метким стрелком. А для меня это был первый выстрел по живой цели после
ранения.
- Проверь еще раз, Зиночка, я сейчас.
В тот момент, когда связист приподнялся на левую руку, а правой потянул
на себя провод, я выстрелил - телефонист ткнулся лицом в землю. Значит,