"Иосиф Пилюшин. У стен Ленинграда " - читать интересную книгу автора Тысячи ленинградцев днем и ночью шли на фронт. Среди них были рабочие,
инженеры, профессора, врачи, учителя - люди всех профессий. Фронт и Ленинград стали неотделимы друг от друга. В первых числах октября противнику удалось еще раз потеснить нас и овладеть Урицком и станцией Лигово. Теперь уже оставалось восемь километров до Ленинграда. Смертельная опасность нависла над колыбелью пролетарской революции - городом Ленина. Линия фронта на нашем участке проходила в пятистах метрах от шлакобетонных клиновских домов. Нейтральной зоной была лощина, которая с восточной стороны огибает Урицк и уходит в сторону Горелова. В расположении противника непрерывно гудели моторы танков и самоходной артиллерии. Немцы подтягивали новые силы, готовясь к решающему штурму Ленинграда. Пехотные части обеих сторон стояли на исходных рубежах, но в бой не вступали. Корабли Балтийского флота и наша наземная артиллерия непрерывно вели огонь по скоплению вражеских войск. Наступила ночь. На некоторое время все затихло. В наших траншеях и блиндажах было многолюдно. Шли последние приготовления к предстоящей битве. Когда Васильев и я зашли в командирский блиндаж, народу там было полно. У края нар стоял невысокий пожилой мужчина в штатском костюме с винтовкой в руке. Он рассказывал бойцам, как его отправляла на фронт жена. Я застал окончание этого рассказа: - Ну вот и справьтесь с характером русской женщины! Я ей одно, что у меня броня, что завод не отпускает на фронт, а она мне говорит: "Да какой же ты мужчина, когда держишься одной рукой за броню, а другой за женину юбку. детей..." И вот, дорогие товарищи, жена моя, Мария Степановна, достает из-под кровати вот эту сумку, подает ее мне в руки и говорит: "Счастливого пути, Степан Васильевич, буду ждать". Я хотел еще раз напомнить жене о заводской броне, но не пришлось. Мария Степановна, подойдя ко мне, сказала: "Давай мне твою заводскую броню и скажи, на каком станке мастерить, я пойду на завод и буду работать за тебя, мой бронированный муж". Вот, дорогие мои друзья, по чьей воле я, Степан Васильевич Смирнов, очутился вместе с вами с этим карабином. Общий смех прокатился по землянке. К Смирнову подошла Зина Строева, положила ему руку на плечо и ласково посмотрела в глаза: - Молодец ваша жена! Ну а если она вас обидела и не поцеловала, провожая на фронт, чему я не верю, так разрешите мне вас поцеловать как фронтового отца. Строева обняла Смирнова и крепко поцеловала. Смирнов снял с головы кепку и, улыбаясь, поклонился Круглову: - Прошу вас, товарищ командир, принять меня в вашу фронтовую семью и зачислить на все виды довольствия. Круглов крепко пожал руку Смирнову: - Мы рады вам... Но прежде прошу пройти к комиссару батальона, вы ведь коммунист. Снова встретиться со Смирновым не пришлось - он был направлен в другое подразделение нашей части. Тринадцатое октября тысяча девятьсот сорок первого года. Этот день |
|
|