"Иосиф Пилюшин. У стен Ленинграда " - читать интересную книгу авторасмеялись. Володя, протягивая обе ручонки, что-то лепетал.
Я лежал затаив дыхание, боясь пошевельнуться. Что, что могло у них случиться? Ко мне подошел старший лейтенант Круглов. Внимательно взглянув на меня, спросил: - Какие новости из Ленинграда? Я протянул командиру письмо. Оно, конечно, напомнило ему о семье, тоже оставшейся в Ленинграде. Но он ничем не выдал своих чувств. Возвращая мне конверт, тихо сказал: - Да. Трудно им без нас. Потом лег на дощатый топчан, положил руки под голову. Его густые брови дергались, крутой лоб то морщился, то разглаживался. Я замечал не раз - это было признаком глубокого волнения. Связной подал старшему лейтенанту Круглову письмо на имя Ульянова. Командир вскрыл его и прочел вслух: - "Здравствуй, мой родной сынок Алешенька. Вчера получила от тебя долгожданную весточку. Не могу передать словами мою радость. Сынок, пиши почаще мне и Наденьку не забывай. Она, бедняжка, ждет тебя и очень волнуется. Алешенька, милый ты мой, я каждый день молюсь за тебя и верю, что ты вернешься. За меня ты не волнуйся, у меня все для жизни есть, только тебя нет со мною рядом. Пиши, сынок, как скоро выгоните с нашей земли этих фашистских мерзавцев. Кланяйся, сынок, своим товарищам, я и за них помолюсь... Чтобы вражья пуля миновала их. Большой поклон от дяди Прохора и тети Анастасии. Наденька сама тебе пропишет обо всем. До свиданья, родной мой. Мама. 3 ноября 1941 года". Круглов опустил голову. Молчали и мы. Дядя Вася, ворочаясь с боку на бок, глухо кашлял на втором ярусе нар. Андреев быстро подошел к пирамиде, взял свой пулемет, вышел в траншею. Зина сидела возле пылающей жаром печки, крепко закусив губы. То и дело она прикладывала ладонь к глазам. Ротный молча закурил, аккуратно сложил письмо, спрятал его в нагрудный карман гимнастерки. - Виктор Владимирович, - сказала Зина, - не пишите сейчас матери Леши, повремените малость. - Придется повременить. Да ведь... - И, не договорив, он вышел из блиндажа. Вскоре я получил отпуск в Ленинград на три дня. Радости моей не было границ. Пробыть вместе со своими три дня! Три дня, три года, три века! Было четыре часа ночи. Я вышел на развилку дорог Ленинград - Стрельна Лигово. Осмотрелся. Позади, над передним краем, взлетали ракеты. Впереди лежала прямая асфальтированная дорога, покрытая тонкой коркой льда. По ней извивалась поземка. "Выхожу один я на дорогу..." - почему-то припомнились знакомые с детства строки. Восемь километров отмахал за один час. На проспекте Стачек остановился, чтобы передохнуть. Война все изменила вокруг. Фасады домов были иссечены осколками снарядов и бомб, вместо окон глубокие черные впадины мрачно |
|
|