"Томас Пинчон. Когда объявят лот 49" - читать интересную книгу автора

Эдипа снова наполнила стакан, а Мецгер приложился к бутылке. Потом Эдипа
сидела и минут пять смотрела телевизор, позабыв, что от нее ждут вопросов.
Мецгер с серьезным видом стянул с себя брюки. Отец, похоже, стоял перед
трибуналом.
- Да, - сказала она, - не тот ролик. Сейчас его того, до последней
капли крови, ха-ха.
- Это может быть ретроспективная сцена, - сказал Мецгер. - Или его
осудили дважды. - Эдипа сняла браслет. Так все и шло: последовательность
кадров по телевизору, прогрессия снятых предметов одежды, оставлявшая,
впрочем, Эдипу в не менее одетом виде, глоток за глотком, неустанный
"кошачий концерт" голосов и гитар с площадки перед бассейном. То и дело
вставляли рекламу, и всякий раз Мецгер произносил "Инверарити" или "крупный
пакет акций", и потом сводил все к кивкам и улыбкам. Она в ответ злилась, но
по мере того, как где-то позади ее глаз распускался цветок головной боли, в
ней росла уверенность, что они из всевозможных видов поведения
новоиспеченных любовников, нашли единственный, заставляющий время
замедляться само по себе. Ясность происходящего уменьшалась. В какой-то
момент Эдипа вышла в ванную, попыталась найти свое изображение в зеркале, но
не смогла. Она пережила настоящий ужас. Но тут вспомнила, что зеркало
разбилось и упало в раковину. - Теперь семь лет неудач, - подумала она
вслух. - Мне будет тридцать пять. - Она заперла дверь и воспользовалась
случаем, чтобы наощупь, почти бессознательно, натянуть еще одну комбинацию и
юбку, а также пояс и несколько пар гольфов. Ее поразила вдруг мысль, что
если солнце когда-нибудь взойдет, то Мецгер исчезнет. У нее не было
уверенности, что она этого хочет. Вернувшись в комнату, она обнаружила
крепко спящего Мецгера в боксерских шортах - член стоит, а голова лежит под
кроватью. Она заметила животик, ранее скрываемый костюмом. На экране
новозеландцы и турки насаживали друг дружку на штыки. Эдипа с криком
бросилась к нему, упала сверху, пытаясь разбудить поцелуями. Его сияющие
глаза распахнулись и пронзили ее взглядом, ей показалось, что она смутно
чувствует между грудями острие. С глубоким вздохом, который, подобно
волшебной жидкости, смыл с нее всю строгость, она опустилась и легла рядом -
настолько ослабев, что не смогла даже помочь ему раздеть себя, двадцать
минут он переворачивал, пристраивал ее то так, то сяк, и она подумала, что
он похож на увеличенную стриженую девочку, которая невозмутимо возится с
куклой Барби. Она даже пару раз засыпала. Проснувшись, Эдипа увидела, что ее
уже трахают; она включилась в сексуальное крещендо - подобно монтажному
кадру в сцене, которую снимают движущейся камерой. На улице началась
гитарная фуга, и Эдипа считала каждый вступающий электронный голос, пока не
дошла до шести или около того, но вспомнив, что только трое из "Параноиков"
играют на гитарах, решила, что к ним, наверное, подключились другие.
Так оно и было. Совместный оргазм совпал с тем, что весь свет в доме,
включая телевизор, неожиданно погас, все стало мертвым и черным. Любопытное
переживание. Короткое замыкание устроили "Параноики". Когда свет включился,
Эдипа с Мецгером лежали обнявшись среди разбросанных одежек и пролитого
бурбона, а в телевизоре высветились отец, собака и Детка Игорь, заключенные
внутри "Джастин", темнеющей по мере того, как вода неумолимо прибывала.
Первой утонула собака, оставив огромное скопление пузырей. Камера перешла к
крупному плану рыдающего Детки Игоря, одна рука на панели управления. Цепь
замкнуло, и заземленного Детку Игоря, бьющегося в конвульсиях и жутко