"Томас Пинчон. Когда объявят лот 49" - читать интересную книгу автора

систему "Йойодины" каждую неделю хотя бы одно письмо. Если не пошлешь, то
тебя штрафуют. - Он вскрыл свое письмо и показал его Эдипе и Мецгеру.

Привет, Майк, - говорилось в нем. - Дай, думаю, черкну тебе пару
строчек. Как продвигается книжка? Ну вот, вроде, и все. Увидимся в "Скопе".

- И вот так вот, - с горечью признался Фаллопян, - почти все время.
- А что за книга? - поинтересовалась Эдипа.
Оказалось, Фаллопян пишет историю американской частной почты, пытаясь
связать Гражданскую войну с почтовой реформой, которая началась где-то в
1845-м. Он счел не простым совпадением тот факт, что именно в 1861 году
федеральное правительство рьяно взялось за подавление независимых почтовых
линий, выживших после разного рода Актов 1845-го, 47-го, 51-го и 55-го
годов, каждый из которых был нацелен на приведение любой частной инициативы
к финансовому краху. Фаллопян рассматривал это как притчу о власти, о ее
вскармливании, росте и систематическом злоупотреблении ею, хотя в тот вечер
в разговоре с Эдипой он не вдавался в такие детали. У Эдипы первые
воспоминания о нем сводились, в сущности, лишь к хрупкому сложению,
породистому армянскому носу и некоторому родству цвета его глаз с зеленым
неоном.
Так для Эдипы начался медленный, зловещий расцвет Системы Тристеро.
Или, скорее, Эдипино присутствие на неком уникальном представлении, которое
продлили - словно был конец ночи, и для задержавшихся допоздна решили
устроить что-то особое. Словно платья, тюлевые бюстгальтеры, украшенные
драгоценностями подвязки и пояса исторического фасона, который вот-вот
изживет себя, спадали, укладываясь плотными слоями, подобно одежкам Эдипы в
той игре с Мецгером во время фильма о Детке Игоре; словно стремительное
продвижение к заре, длившееся неопределенные черные часы, было необходимо,
чтобы Тристеро предстал во всей своей жуткой наготе. Может, его улыбка
окажется застенчивой, и он, не причинив вреда, оставив ее в покое, упорхнет
за кулисы с напоминающим о Бурбон-стрит поклоном? А может, наоборот, танец
завершится, и тут-то он явится вновь, - фосфоресцирующий взгляд сомкнется со
взглядом Эдипы, улыбка сделается зловещей и безжалостной; он склонится над
нею, одиноко сидящей среди пустых рядов, и скажет слова, которые ей никогда
не хотелось бы услышать.
Начало представления обозначилось достаточно ясно. Это было, когда они
с Мецгером ждали официальных писем, дающих право стать цессионными
представителями в Аризоне, Техасе, Нью-Йорке и Флориде, где Инверарити вел
строительные проекты, и в Делавэре, где Инверарити был зарегистрирован как
юридическое лицо. Вместе со взаимообратимыми близнецами-"Параноиками"
Майлзом, Дином, Сержем и Леонардом, они решили съездить на денек в "Лагуны
Фангосо" - один из последних крупных проектов Инверарити. В самой поездке
никаких особых событий не произошло, если не считать того, что "Параноики"
пару раз чуть не врезались во встречную машину: водитель Серж из-за челки
ничего не видел. Его убедили пустить за руль одну из девушек. Где-то вдали,
за непрестанно расширяющимся ландшафтом, где дощатые трехспаленные дома
тысячами рассыпались по темно-бежевым холмам, притаилось море, оно
чувствовалось где-то там - с его высокомерной воинственностью по отношению к
смогу, которого не было в материковой дремоте Сан-Нарцисо, - невообразимый
Тихий океан - океан, не желающий иметь ничего общего ни с серфингистами, ни