"Томас Пинчон. Когда объявят лот 49" - читать интересную книгу автора

И две невинности едины стали,
И чадо их явилось чудом.
Исполнена жизнь лжи, записанной как истина.
Но истина лишь в гибели
Фаджийских славных войск.
Мы это видели.

В присутствии чуда все падают на колени, восславляют имя Господа,
оплакивают Никколо, клянутся превратить Сквамулью в пустыню. Но Дженнаро
заканчивает на самой отчаянной нотке - наверное, настоящий шок для аудитории
тех дней - ибо там, наконец, звучит не произнесенное Анжело имя - то имя,
которое пытался выговорить Никколо:

Кто звался Турн и Таксис, у того
Теперь один лишь бог - стилета острие.
И свитый рог златой отпел свое.
Святыми звездами клянусь, не ждет добро
Того, кто ищет встречи с Тристеро.

Тристеро. В конце акта это имя повисло в воздухе, когда на мгновение
выключили свет, - повиснув в темноте, оно сильно озадачило Эдипу, но пока
еще не обрело над ней власти.
Пятый акт - развязка - был весь посвящен кровавой бане во время визита
Дженнаро ко двору Сквамульи. Здесь фигурировало все, что знал человек эпохи
Возрождения о насильственной смерти - яма со щелоком, похороны заживо,
натасканный сокол с отравленными когтями. Как позже заметил Мецгер, это
походило на мультфильм про койота и земляную кукушку, только в белом стихе.
Чуть ли ни единственным персонажем, оставшимся в живых среди забитой трупами
сцены, оказался бесцветный администратор Дженнаро.
Судя по программке, "Курьерскую трагедию" поставил некто Рэндольф
Дриблетт. Он также сыграл Дженнаро-победителя. - Слушай, Мецгер, - сказала
Эдипа, - пошли со мной за кулисы.
- Ты там с кем-то знакома? - поинтересовался Мецгер, которому не
терпелось уйти.
- Надо кое-что выяснить. Я хочу поговорить с Дриблеттом.
- А, о костях. - У него был задумчивый вид. Эдипа сказала:
- Не знаю. Просто это не дает мне покоя. Две разные вещи, но какое
сходство!
- Прекрасно, - сказал Мецгер, - а потом что, пикет напротив Управления
по делам ветеранов? Марш на Вашингтон? Боже упаси, - обратился он к потолку
театра, и несколько уходящих зрителей повернули головы, - от этих
высокообразованных феминисток с придурковатой башкой и обливающимся кровью
сердцем! Мне уже тридцать пять, пора бы набраться опыта.
- Мецгер, - смутившись, прошептала Эдипа, - я из "Юных Республиканцев".
- Комиксы про Хэпа Харригана, - Мецгер повысил голос еще больше, - из
которых она, похоже, еще не выросла, Джон Уэйн по субботам - тот, что зубами
мочит по десятку тысяч япошек, - вот она - Вторая мировая по Эдипе Маас.
Сегодня люди уже ездят в "Фольксвагенах" и носят в кармане приемник "Сони".
Но только, видете ли, не она, ей хочется восстановить справедливость через
двадцать лет после того, как все кончилось. Воскресить призраков. И все