"Клаудиа Пиньейро. Вдовы по четвергам" - читать интересную книгу автора

Инес - так звали ее бабушку по отцовской линии. Но у девочки уже было
собственное имя. И судья не позволил его менять. Поэтому Мариана придумала,
что будет звать девочку Роминой, не спрашивая ни у кого разрешения, словно
это вариант произношения Рамоны, и не более того. К счастью, девочка не
смогла назвать судье имени младенца, если, конечно, оно у него вообще было,
она звала его малыш, делая ударение на первом слоге.
Антония встречала их у дверей, она как раз закончила расставлять в вазе
цветы, присланные Вирхинией Геварой. Вазу она поставила в центре нового
деревянного стола. На горничной была голубая униформа с белыми кружевными
манжетами. Совсем новая, ведь когда они жили в Палермо, и речи не было ни о
какой униформе. И кровати она тоже не застилала. Но после переезда и
появления детей ей пришлось согласиться с изменениями, иначе она осталась бы
без работы. На въезде была гравийная дорожка, звук камней под колесами
автомобиля напоминал шум дождя, и девочка вздрогнула. Выглянула в окно, но
там светило солнце. "Это идет дождь из невидимых камней", - решила она.
Мариана вышла из автомобиля первой. Она подошла к Антонии и передала ей
коробку и сумку с кое-какой одеждой, которую забыли захватить вчера при
переезде. Затем она быстро подошла к машине, открыла заднюю дверь и
отсоединила ремень безопасности, которым малыш был пристегнут к детскому
креслу. Девочка смотрела, как эта женщина берет на руки ее брата. Мариана
сказала что-то вроде "Иди сюда, мой маленький" и вынула его из машины.
Одеяльце упало на каменную дорожку.
- Видишь, Антония, какой у нас Педро сегодня красивый?
Антония кивнула.
- Иди, приготовь ему бутылочку с молоком, должно быть, он умирает от
голода!
Антония ушла обратно в дом и унесла сумку и коробку. Мариана с Педро на
руках посмотрела на машину, будто что-то искала.
- Эрнесто? - позвала она, и тот выглянул из-за багажника, держа в руках
теннисные ракетки и чехол для детской коляски.
И вместе они вошли в дом. Девочка видела, как дверь за ними закрылась.
Она разглядывала дом через тонированное стекло. Он казался ей самым
прекрасным домом на земле. Будто сделан из молока и меда, как в сказке,
которую однажды ей рассказали в церкви в ее родном городе Каа-Кати. Она
хотела выйти из машины и пробежаться по траве, мягкой, словно ковер, но не
могла, потому что не знала, как отстегнуть ремень безопасности. Попробовала,
но ничего не вышло, и она испугалась. Вдруг что-нибудь сломает и за это ее
побьют, а ей не хотелось, чтобы ее били.
Прошло немного времени. Девочка смотрела из машины на улицу. Мимо
прошли сеньора с собакой на поводке, горничная в таком же платье, как у
Антонии, с ребенком в коляске, проехали парень на велосипеде и девочка на
роликах. Она подумала, что, может, тоже однажды покатается на таких коньках.
Она никогда не видела их вблизи, да и девочка проехала слишком быстро - не
разглядеть. Но ролики были розовыми, это она успела заметить. Ее любимый
цвет.
Дверь дома открылась, и показалась Антония. Подошла к машине.
- А ты что здесь сидишь? Иди, иди, - повторяла она, неуклюже пытаясь
отстегнуть ремень, она тоже не очень-то умела это делать.
Затем она взяла девочку за руку и повела в дом. В ее новый дом.
В следующий понедельник после переезда девочка должна была пойти в