"Альберт Санчес Пиньоль. Пандора в Конго" - читать интересную книгу автора

______________
* Генри Мортон Стенли (1841-1904) - американский журналист,
исследователь Африки

Уильям, как всегда, был одет в белое. Белый пробковый шлем, белая
рубашка, белые брюки. Исключение составляли черные сапоги с высокими
голенищами, которые делали его фигуру еще более стройной. Ричард носил
униформу цвета хаки и широкополую австралийскую шляпу, к которой сзади была
пришита узкая белая лента, спускающаяся вдоль спины. Это было средство
защиты от солнечных лучей: в то время считалось, что тропическое солнце
пагубно влияет на позвоночник европейцев. Оружие братьев в точности
соответствовало их фигурам. У Уильяма была легкая автоматическая винтовка
винчестер, а у Ричарда - огромное ружье, выстрелом из которого, если верить
рекламе, можно было убить наповал взрослого слона. Когда высота зеленого
свода позволяла, Уильям и Ричард путешествовали на чем-то вроде переносных
кресел, установленных на плечах четырех носильщиков, вроде тех, которыми
пользовались древние римляне. А как переносил эти переходы Маркус? Неужели
его коротенькие ножки выдерживали длительные марши в столь тяжелых условиях?
Против всех ожиданий они прекрасно справлялись со своей задачей. У уток тоже
короткие лапы, а плавают они всем на зависть. С Гарвеем было нечто подобное.
Его голову надежно защищала от солнца простая фуражка. Он засучивал рукава
легкой льняной рубашки, поверх которой лежали только кожаные подтяжки брюк.
Сапоги, которые обычно носят рабочие, казалось, были специально
предназначены для ходьбы по джунглям. Когда Маркус шел среди деревьев, у
него прибавлялось силы, словно сельва была для него естественной средой
обитания.
Деревья... Годефруа много рассказал о них Гарвею. Именно он объяснил
Маркусу, что те раскаты грома, которые иногда слышались во время их
переходов, не были звуками далеких гроз. Время от времени где-то в сельве
раздавался взрыв, и, казалось, там раскалывалась земля. Однако никакого
ливня этот грохот не предвещал.
- Это не гром, - сообщил Маркусу Годефруа своим невыразительным
тоном. - Это умирают большие деревья. Они падают, и шум разносится по сельве
далеко-далеко.
У некоторых деревьев стволы щетинились шипами, которые были длиннее
штыков или шире острия топора. Стволы других казались покрытыми железом, у
третьих кора напоминала складки бархата. Иногда деревья выпрастывали свои
корни на тропинку, и тогда целая древесная баррикада преграждала им путь -
приходилось перепрыгивать через нее, а иногда даже перелезать. Встречались
порой и деревья-убийцы, которые обвивали стволы своих сородичей и душили их,
как питоны. На некоторых участках этого зеленого туннеля воздух был таким
спертым, что люди задыхались. Им казалось, что они дышали горячим газом.
Тогда они, задерживая дыхание, преодолевали этот участок бегом, словно были
под водой и стремились выбраться на поверхность раньше, чем в легких
закончатся последние запасы воздуха.
А звуки этого леса... похожие на непрерывное жужжание, поднимающееся по
спирали, на которое накладывались более низкие ноты... Сельва в любую минуту
могла вдруг усилить звук - постепенно и по нарастающей. Иногда постоянство
ритма опьяняло людей и придавало им ложную энергию, и тогда они, как гребцы
на галерах, подгоняемые ударами барабана, ускоряли движение и преодолевали