"Альберт Санчес Пиньоль. Пандора в Конго" - читать интересную книгу автора

похода.
Бывают дни, когда, еще не встав с постели, мы чувствуем, что день
пойдет наперекосяк. То воскресенье началось именно так. Я опаздывал. Мне уже
давно было пора стоять у дверей кабинета адвоката с копией моего
произведения, а я еще не успел ни умыться, ни одеться. В коридоре меня
подстерегала черепаха Мария Антуанетта, притаившись возле ванной, и это едва
не стоило мне вывихнутой лодыжки, как уже случалось раньше.
Я разозлился и отвесил такой пинок, что мерзкое существо взлетело в
воздух, как мяч для регби. Такой удар может кому-то показаться слишком
жестоким для черепахи без панциря, но она заслуживала такого обращения. В
пансионе госпожи Пинкертон были непреложны две истины: во-первых, что его
хозяйка была старухой еще при Тутанхамоне, а во-вторых, что ее черепаха
ненавидела меня лютой ненавистью. И еще один факт у меня не вызывал
сомнения: Мария Антуанетта обладала сверхъестественной силой. Примером тому
мог служить ее полет из конца в конец коридора после моего пинка. Любая
другая черепаха сжалась бы внутри своего домика, но только не она. Поскольку
панциря это животное давно лишилось, то приобрело кошачью способность
приземляться на все четыре лапы.
Мария Антуанетта, крайне возмущенная, развернулась, ища обидчика.
Наконец, она увидела меня, прицелилась и пошла в атаку. На физиономии у нее
была написана ярость. Пасть черепахи вообще особой красотой не отличается,
но у этой казалась особенно неприглядной: настоящий вороний клюв.
Наверное, вам трудно поверить в то, что черепахи могут идти в настоящую
кавалерийскую атаку. Но если бы люди попытались взглянуть на мир с точки
зрения черепахи, то, скорее всего, обнаружили бы, что среди них есть и
тихоходы, и весьма резвые экземпляры. Мария Антуанетта предприняла
стремительный штурм.
Коридор был очень узок, и по дороге к двери мне неминуемо пришлось бы
встретиться с ней. Безусловно, я не собирался отменять свою встречу с
Нортоном только потому, что на меня напала черепаха с истерическим складом
характера. Мне самому с трудом верилось в происходящее: я, Томми Томсон,
собирался сразиться с черепахой, словно мы были рыцарями на средневековом
турнире.
Она устремляется в атаку, мне навстречу, я тоже делаю пару шагов
вперед. Из ее пасти извергается страшная белая пена. Мы идем на сближение, и
я оказываюсь прямо над ней.
У меня мелькает мысль: "Сейчас я отдавлю ей лапу, пусть плачет, и пусть
Пинкертонша истратит все деньги, которые я плачу ей за комнату, на
ветеринаров". Но в последний момент Мария Антуанетта, используя ловкий
маневр, изворачивается и обхватывает меня за щиколотку. Прикосновение
шершавой кожи рептилии мне отвратительно, и я отпрыгиваю. Черепаха
скрывается. Я спотыкаюсь. Шатаюсь. Падаю!
В этом конце коридора было окно, но падение на мостовую поначалу мне не
грозило, если бы не две допущенные мною ошибки. Я старался не уронить папку
с рукописью, зажатую у меня под мышкой, и пытался удержаться при помощи
второй руки. В этом состояла моя первая ошибка.
Вторая заключалась в том, что я забыл старую истину, известную всем
детям: верхняя часть тела весит больше, чем нижняя. Понимание опасности
моего положения пришло ко мне только тогда, когда мои голова и грудь
оказались за окном. Я отпустил папку, и листы посыпались вниз, как дождь