"Альберт Санчес Пиньоль. Пандора в Конго" - читать интересную книгу автора

был не человек, а некая машина, обладавшая разумом. Адвокат не обращал на
меня ни малейшего внимания, и я почувствовал себя предметом мебели. В конце
концов мне это надоело:
- Если вы предпочитаете предаваться уединенным размышлениям, то я не
стану вам мешать.
- Сядьте! - вторично приказал он. - Где мне сейчас найти другого
писателя? Теперь уже поздно начинать еще раз с нуля.
- Есть сотни, тысячи писателей получше меня. И любой из них
воспользуется возможностью написать такую привлекательную историю. - Я
добавил решительно: - Как вы знаете, все они подхалимы и не будут оспаривать
вашей стратегии.
Но Эдвард Нортон предпочел пропустить мое язвительное замечание мимо
ушей. Он не слушал меня. Он слышал только свой голос:
- Так, значит, герцог Кравер желает знать о приключениях своих
отпрысков в Конго? Что ж, мне кажется, его ожидает много неожиданностей.
- А что еще может случиться? Я не проявил никакой снисходительности к
действиям братьев Краверов в сельве. Вы только что сами все прочитали.
Нортон сверлил меня взглядом:
- Случится еще многое. Вас тоже ожидает немало сюрпризов.
Он вдруг перешел на "ты". Я прекрасно запомнил это, потому что это был
первый и единственный раз, когда он говорил мне "ты" за все время нашего
знакомства.
- Ты еще этого не знаешь, Томми, - проговорил он тихо, - но настоящая
история Маркуса Гарвея в Конго еще не началась.
В общем, на том все и кончилось. Ему не нравилась ни моя книга, ни я
сам, но искать мне замену он не стал. Как бы то ни было, я вернулся домой
удрученным. Мне казалось, что неприятный разговор грузом висел у меня на
спине, словно я нес на закорках ребенка. В голове роились мысли о книге, о
Гарвее, о Нортоне и о Конго, и эти мысли запутывались в огромные клубки.
Совершенно неожиданно жизнь изменила свое русло, и было неясно, куда теперь
несет меня ее течение. Дело было не просто в книге - здесь велась настоящая
война. И я являлся одной из воюющих сторон, и далеко не самой сильной. С
другой стороны, следует признать, что порой как раз то, что нам вовсе не
нравится, оказывается для нас притягательным.
Я продолжал свое плавание в море подобных размышлений, когда вернулся в
пансион. В коридоре меня ждала засада.
За ножкой шкафа пряталась она, Мария Антуанетта. Злодейка пристально
смотрела на меня сатанинским взглядом и не издавала ни малейшего звука.
Вероятно, найдутся люди, которые скажут, что черепахи не могут выражать свою
ненависть словами. Этим наивным душам я бы напомнил следующее изречение:
"Ненависть как река - чем глубже, тем меньше шумит".
Но эта тварь зашла слишком далеко. Мы могли сколько угодно ненавидеть
друг друга, но попытка покончить со мной заслуживала наказания. Я схватил ее
и швырнул на улицу жестом метателя копья.
Ровно через три секунды пародия на человеческое существо по имени
госпожа Пинкертон появилась в коридоре.
- Вы, кажется, что-то сказали, господин Томсон?
- Кто, я? - спросил я как можно более непринужденным тоном. - Ни одного
слова, госпожа Пинкертон.
- Не могу найти Марию Антуанетту. Вы ее случайно не видели? В последнее