"Луиджи Пиранделло. Брачная ночь" - читать интересную книгу автораЛуиджи Пиранделло
Брачная ночь (пер. Я. Лесюк) Четыре рубашки, четыре простыни, четыре юбки - словом, всего по четыре. И это приданое дочери, которое мать с терпением паука собирала по нитке, откладывая грош - сегодня, грош - завтра, она не уставала показывать соседкам. - Скромное приданое, зато аккуратненькое. Своими многострадальными, бескровными, скрюченными руками, которым был знаком один лишь изнурительный труд, она доставала из старого сундука, длинного и узкого, как гроб, красивые вещи; бережно, словно прикасаясь к святому причастию, она вынимала и раскладывала на постели шали и платья: одно - подвенечное - с вышитым воротником и тонким шелковым басоном понизу, остальные три - шерстяные, но менее нарядные. Глядя на них со смиренной улыбкой, мать повторяла: "Скромное приданое, зато аккуратненькое..." И от радости у нее дрожали руки и прерывался голос. - Сами знаете, осталась я одна-одинешенька, - говорила она. - Чего только я не делала этими вот руками, а теперь они у меня вовсе отнимаются. Трудилась я и в дождь и в зной; стирала и в реках и в источниках; лущила не убирала или воду бы не носила... Да что там говорить! Одному Господу Богу ведомо, сколько я слез пролила, как тяжко мне жилось; верно, за то и даровал Он мне силы и здоровье. Но не зря я трудилась, теперь могу спокойно и помереть. А тому праведнику, что ожидает меня на небесах, коли спросит он о нашей дочери, я с чистым сердцем отвечу: "Будь спокоен, бедняжка, не тревожься - дочку нашу я хорошо пристроила. Уж ей-то страдать не придется, я за двоих настрадалась". Это я от радости плачу, не обращайте внимания. И тетка Анто вытирала слезы кончиком черного головного платка, завязанного у нее под подбородком. Одетая во все новое, она в тот день сама на себя не была похожа, и ее обычная болтовня производила на всех странное впечатление. Соседки наперебой хвалили ее и сочувственно поддакивали. Ее дочь Марастелла, уже одетая в подвенечное платье серого атласа (вот щеголиха!), с голубой шелковой косынкой на шее, тщательно прихорашивалась в углу комнаты перед столь знаменательным событием в ее жизни; увидя, что мать плачет, она тоже разразилась рыданиями. - Мараете, Мараете, что с тобою? Соседки толпой окружили девушку, и каждая старалась успокоить ее: - Радуйся! Радуйся! Что это ты вздумала? Нынче плакать нельзя... Знаешь, как говорится? Будь у тебя печали на сто лир, ею не покроешь и гроша долга! - Я об отце подумала! - прошептала Марастелла, закрыв лицо руками. Семь лет тому назад погиб он от несчастного случая. Бедняга служил в портовой таможне и каждую ночь отправлялся в шлюпке в дозор. Однажды, в |
|
|