"Луиджи Пиранделло. Черная шаль" - читать интересную книгу автора

У нее больше не было сил бороться с этой мукой; пусть решится ее судьба
как угодно, только скорей!
Сейчас войдет брат и убьет ее. Ну что ж... Она не заслужила ни
уважения, ни сочувствия. Правда, она сделала для него и для его друга
больше, чем велел ей долг, но теперь она разом потеряла всякое право на
благодарность.
Опять ей стало страшно, и она закрыла глаза.
В глубине души Элеонора обвиняла себя. Да, она сама, сама виновата -
столько лет она справлялась со своими порывами, заставляла себя жить
высокими, чистыми помыслами и самопожертвование свое считала долгом. И
погибла вот так, сразу! Как это страшно!
Единственное ее оправдание ничего не значит для брата. Она могла бы ему
сказать: "Джордже, быть может, это ты виноват!" Пo совести говоря, ведь так
оно и есть.
Она заменила ему мать. И за все, что сделала она для него, за великую
ее жертву, он даже не улыбнулся ей ни разу - ни он, ни его друг. Словно души
их были отравлены молчанием и скукой, стиснуты бессмысленной тоской. Окончив
университет, оба с головой ушли в работу, работали очень много, и вскоре им
никто уже не был нужен, кроме них самих. Теперь им не терпелось рассчитаться
с нею, и это глубоко ее оскорбляло. Вот так, внезапно жизнь ее стала
бесцельной. Что же остается ей теперь, когда она поняла, что больше не нужна
этим юношам? А молодость ушла, молодость не вернешь!
Даже первое жалованье не смягчило брата. Может быть, приняв от нее
такую жертву, он мучается, потому что связан на всю жизнь и должен отдать
взамен свою свободу? Ей хотелось сказать ему просто:
- Не думай обо мне, Джордже. Я хочу только, чтобы тебе было хорошо...
Ты пойми!
Но она уже слышала его брюзгливый ответ:
- Ну, ну! Что это ты? Я не забыл о своем долге. Подожди, я выплачу тебе
все.
"Выплатишь? Да разве это мне нужно?" - хотелось ей крикнуть. Она ведь
ни разу не задумалась, жертвуя собой, ни разу не пала духом, всегда
улыбалась.
Она знала его упрямство и потому не настаивала. Но как трудно ей было
жить, как задыхалась она в этой атмосфере холодного бесстрастия и
отчуждения!
Жалованье его росло, и он окружил сестру комфортом, настоял, чтобы она
бросила преподавание. И однажды, в недобрый час, один из часов вынужденного
унизительного для нее бездействия, пришла ей в голову мысль, которая сперва
показалась смешной: "Хорошо бы выйти замуж!"
Да ведь ей тридцать девять лет! Да еще при такой толщине... пришлось бы
и жениха заказывать по мерке! Но только так могла бы она избавить брата от
тяжкого бремени благодарности.
Почти бессознательно Элеонора стала следить за собой, одеваться, как
девицы на выданье, о чем раньше и не помышляла.
Те, кто некогда добивался ее руки, стали теперь отцами семейств. Раньше
ее это не трогало, сейчас она вспоминала об этом с досадой, завидовала
подругам, которым удалось обзавестись семьей.
Она одна осталась ни с чем...
А может быть, еще не поздно? Неужели вправду кончилась деятельная жизнь