"Луиджи Пиранделло. Длинное платье" - читать интересную книгу автора

Взглянув еще раз на отца и на брата, Диди ощутила, как ее захлестывает
чувство гадливости.
Оба спали в скрюченных, неудобных позах. Отец посапывал, лоб покрылся
жемчужинками пота, а дряблая шея нависала над тесным воротничком.
Поезд, словно задыхаясь, полз в гору; за окном ни росинки, ни
травинки - сплошная выжженная пустыня под опрокинутым густым синим куполом
неба. Только время от времени медленно заваливались назад иссохшие
телеграфные столбы с лениво провисшими проводами.
Куда везут ее эти два человека, которые даже тут, в купе, предоставили
ее самой себе? На постыдное дело, на подлый торг, на унижение, на обман. И
они еще могут спать! Да, потому что вся жизнь такова и, видно, не может быть
иной. Вот эти двое уже вступили в нее, и им все равно; они вкусили ее и
потому, отдаваясь движению поезда, могут спокойно спать, они могут спать...
Они заставили ее надеть это длинное платье и волокут туда, на грязное дело,
не испытывая при этом никакого беспокойства. Волокут в ту самую Цунику,
которая была сказочной страной ее детских счастливых грез! А зачем? Чтобы
она умерла там через год, как ее подружка Роро Кампи?
Когда и чем кончится это бесцельное ожидание неизвестности, это вечное
беспокойство? Быть может, в мертвом городишке, в старинном мрачном замке,
рядом со старым длинноволосым мужем... Быть может, именно ей, если удастся
хитроумный план отца, суждено заменить золовку в заботах об этих
восьмидесятилетних старухах.
Вперив глаза в пространство, Диди рисовала себе залы мрачного замка.
Разве ей не пришлось уже побывать там? Да, однажды во сне, а теперь ей
предстоит остаться там навсегда... Однажды? Когда же это было? Да вот,
только сейчас... и вместе с тем очень давно... А теперь уже навсегда ей
придется погрузиться с головой в пустоту времени, сотканного из неизбывных
минут, терзаемого монотонным гудением мух, дремлющих на солнце, которое
сквозь грязные стекла высвечивает голые стены, пожелтевшие от дряхлости, или
пыльными кругами отпечатывается на выщербленных красных кирпичах пола.
О Боже, и нет никакого выхода, нет возможности убежать... Ведь она
связана тем, что рядом спят эти двое, связана неимоверной медлительностью
этого поезда, подобной медлительности времени в том старом замке, где только
и остается спать, как спят эти двое...
И вдруг, все еще пребывая во власти галлюцинации, Диди ощутила, как на
душу ей навалилась такая тяжелая глыба неумолимой действительности, такое
жгучее чувство пустоты и ее окутал такой невыносимо удушливый зной жизни,
что непроизвольно, сама собой, рука ее потянулась к кожаному портфелю,
который отец оставил открытым на сиденье. Сверкающая граненая пробка флакона
уже и раньше привлекала ее взгляд.
Брат и отец все еще спали. Некоторое время Диди рассматривала флакон, в
котором отсвечивал розоватым блеском яд. Затем, как в дурмане, осторожно
отвернула притертую пробку и медленно поднесла флакон к губам, не спуская
глаз со спящих. Диди видела, как отец поднял во сне руку, чтобы согнать
муху, проворно бегавшую по его лбу.
Вдруг рука, поддерживавшая флакон, тяжело опустилась на колени. В уши,
как будто внезапно раскупорившиеся, ворвался устрашающий грохот поезда,
такой жуткий грохот, что Диди испугалась, как бы он не заглушил крика,
рвущегося из ее горла, раздирающего его... Нет... Вот отец и брат
вскочили... склонились над ней... Ухватиться бы за них!