"Алексей Феофилактович Писемский. Люди сороковых годов" - читать интересную книгу автора

- Да, завтра!.. Позвольте вашу ручку поцеловать! - И он поцеловал руку
Александры Григорьевны.
Та отвечала ему почти страстным поцелуем в щеку.
- Прощай, мой ангел! - обратилась она потом к Паше. - Дай я тебя
перекрещу, как перекрестила бы тебя родная мать; не меньше ее желаю тебе
счастья. Вот, Сергей, завещаю тебе отныне и навсегда, что ежели когда-нибудь
этот мальчик, который со временем будет большой, обратится к тебе (по службе
ли, с денежной ли нуждой), не смей ни минуты ему отказывать и сделай все,
что будет в твоей возможности, - это приказывает тебе твоя мать.
- Благодарю, Александра Григорьевна, - произнес Вихров и поцеловал у
нее еще раз руку; а она еще раз поцеловала его в щеку.
- Ну, проститесь и вы, будущие друзья! - обратилась она к детям.
Те пожали друг у друга руки и больше механически поцеловались. Сережа,
впрочем, как более приученный к светскому обращению, проводил гостей до
экипажа и, когда они тронулись, вежливо с ними раскланялся.
Когда Вихровы выехали из ворот Воздвиженского, сам старик Вихров как
будто бы свободнее вздохнул.
- Да, - произнес он протяжным голосом, - в гостях хорошо, а дома лучше!
- Зачем же, папаша, мы ездим в Воздвиженское? Там очень скучно!.. -
проговорил почти строгим голосом Павел.
- Ну да так, братец, нельзя же - соседи!.. И Александра Григорьевна все
вон говорит, что очень любит меня, и поди-ка какой почет воздает мне
супротив всех!
Павел задумался.
- А что, она добрая или нет? - спросил он.
- Добрая, говорунья только, краснобайка!.. Все советует мне теперь,
чтобы я отдал тебя в военную службу.
- Отчего же ты не хочешь отдать меня в военную?..
- Да так, братец, что!.. Невелико счастье быть военным. Она, впрочем,
говорит, чтобы в гвардии тебе служить, а потом в флигель-адъютанты попасть.
- Флигель-адъютантом быть хорошо!.. - произнес ребенок с нахмуренным
лицом.
- Еще бы! - сказал старик. - Да ведь на это, братец, состояние надо
иметь.
Павел внимательно посмотрел на отца.
- А мы разве бедны? - спросил он.
- Бедны, братец! - отвечал Михайло Поликарпыч и почему-то при этом
сконфузился.


II

КОРОТЕНЬКОЕ ПРОШЕДШЕЕ МОЕГО МАЛЕНЬКОГО ГЕРОЯ

По приезде домой, полковник сейчас же стал на молитву: он каждый день,
с восьми часов до десяти утра и с восьми часов до десяти часов вечера,
молился, стоя, по обыкновению, в зале навытяжку перед образом. Пашу всегда
очень интересовало, что как это отцу не было скучно, и он не уставал так
долго стоять на ногах. На этот раз, проходя потихоньку по зале, Паша
заглянул ему в лицо и увидел, что по сморщенным и черным щекам старика текли