"Алексей Феофилактович Писемский. Ваал (Драма в четырех действиях)" - читать интересную книгу автора

молодая, красивая; сама почти ему объяснилась в любви; отчего же с ней не
сблизиться и не заплатить ей маленькую сумму денег за то? Но он тут только
ошибается в одном: я вовсе не из таких глупеньких и смирных существ, чтобы
любовью моею можно позабавиться и бросить меня потом, когда угодно... Я эту
дурочку, супругу его, сведу с Мировичем... Она лжет!.. Она влюблена в него
по уши, так что даже боится встречаться с ним, и только мужа притрухивает;
но они сойдутся непременно... Бургмейера это, разумеется, взорвет; он сейчас
же отстранит ее от себя, а я приду и сяду на ее место, - тогда Александр
Григорьич и увидит, как со мной можно сближаться только для шутки! Это,
право, какая-то несправедливость судьбы: я с этой Клеопашей росла и училась
вместе, всегда была лучше ее собой, умней, ловчее, практичнее, наконец, и
вдруг она выходит за богача, за миллионера; а я принуждена была выйти за
полусумасшедшего мальчика, который бог знает что мне насказал о своем
состоянии, а когда умер, то оказалось, что я нищая!.. Если уж так мало
счастья и удач в жизни, то по крайней мере умишком своим надобно что-нибудь
для себя сделать: мужчины хоть и воображают, что они умней нас,
проницательней, но уж насчет хитрости, извините: мы во сто раз их
похитрее!.. Отчего это, однако, Александр Григорьич так мрачен последнее
время?.. (Взглядывая в окно.) Вон он идет, - на что это похоже?.. Как будто
бы к смерти приговоренный! Сегодня же я его расспрошу.


ЯВЛЕНИЕ III

Входит Александр Григорьевич Бургмейер, уже с проседью
мужчина, со взглядом несколько суровым, но вместе с тем
и со смущенным. На худощавых пальцах его виднеются два -
три драгоценных кольца, на часовой цепочке и ключике
тоже заметны драгоценные камни. Во всем костюме его
чувствуется лондонский покрой.

Бургмейер (протягивая руку Евгении Николаевне). Здравствуйте, друг
мой!.. Клеопатры Сергеевны, вероятно, дома нет?
Евгения Николаевна. Нет, она уехала с визитами и просила меня без нее
уж подождать вас!
Бургмейер (ставя в сторону свою шляпу и палку). Не ревнива же она,
видно!
Евгения Николаевна. О, нисколько! Она ничего даже не подозревает.

Оба садятся. Бургмейер сейчас же задумывается.

Евгения Николаевна (устремляя на него внимательный взор и каким-то
ласковым и заползающим в душу голосом). Я, собственно, приехала к вам и
дожидалась вас, чтобы передать вам мою радость, которую я переживала за вас
во вчерашнем собрании ваших акционеров: это невероятно, какой восторг во
всей публике был к вам!
Бургмейер (на минуту улыбнувшись). Да, криков много было!
Евгения Николаевна (тем же вкрадчивым голосом). Это больше даже, чем
крики... Вон в театре кричат иногда и беснуются какой-нибудь певице или
актеру; но тут были слезы благодарности к вам, молитвы за вас. Около меня