"Алексей Феофилактович Писемский. Сочинения Н.В.Гоголя, найденные после его смерти. Похождения Чичикова, или Мертвые души. Часть вторая." - читать интересную книгу автора

- Он к тому не допустит, он сам приедет, - сказал Чичиков, оправясь
совершенно, ободрился и подумал: "Экая оказия! Как генералы пришлись кстати,
а ведь язык взболтнул сдуру!" (стр. 58, 59, 60 и 61 второй части "Мертвых
душ").
Может ли что-нибудь быть с более живым юмором по содержанию и
художественнее выполнено, как эта сцена?.. Тут входит дочь генерала,
Улинька, предмет любви Тентетникова, и, как можно подозревать, та чудная
славянская дева, которая была обещана автором в первой части "Мертвых душ" и
за которую, признаться, я тогда еще опасался, не потому, чтоб невозможно
было вывесть прекрасной славянки - она уж есть у нас в лице Татьяны
Пушкина{537}, но считал это вне средств Гоголя. Опасения мои сбылись в самых
громадных размерах: он как бы сразу теряет творческую силу и впадает в самый
неестественный, фальшивый тон:
"В кабинете послышался шорох; ореховая дверь резного шкафа отворилась
сама собою, и на отворившейся обратной половинке ее, ухватившись рукой за
медную ручку замка, явилась живая фигурка. Если бы в темной комнате вдруг
вспыхнула прозрачная картина, освещенная сильно сзади лампами, она бы так не
поразила внезапностью своего явления. Видно было, что она взошла с тем,
чтобы что-то сказать, но увидела незнакомого человека. С нею вместе,
казалось, влетел солнечный луч, и как будто рассмеялся нахмурившийся кабинет
генерала. Пряма и легка, как стрела, она как бы возвышалась над всем своим
полом; но это было обольщенье. Она была вовсе невысока ростом. Происходило
это от необыкновенного соотношения между собою всех частей ее тела. Платье
сидело на ней так, что, казалось, лучшие швеи совещались между собою, как бы
убрать ее. Но это было также обольщенье. Оделась она как будто бы сама
собой; в двух, трех местах схватила, и то кое-как, неизрезанный кусок
одноцветной ткани, и он уже собрался и расположился вокруг нее в таких
сборках и складках, что ваятель сейчас же перенес бы их на мрамор. Все
барышни, одетые по моде, показались бы перед ней чем-то обыкновенным" (стр.
61 и 62 второй части "Мертвых душ").
Описание это, по моему мнению, ниже самых напыщенных описаний
великосветских героинь Марлинского, потому что там по крайней мере видно
больше знания дела и, наконец, положено много остроумия. Тон речи этой
восемнадцатилетней девушки превосходит своею фальшивостью самое описание.
"Он плутоват, гадковат", - говорит она об одном Вишнепокромове, или
следующим образом возражает отцу: "Я не понимаю, отец, как с добрейшей
душой, какая у тебя есть, и с таким редким сердцем ты будешь принимать этого
человека, который, как небо от земли, от тебя". Грустней всего, что эти
ошибки великого мастера не могут быть извинены недоконченностью в отделке,
или какими-нибудь пропусками, а напротив, ясно видно, что все это сделано с
умыслом, обдуманно, с целью поразить читателя, и в то же время без всякого
эстетического чутья. Неприятность впечатления этого фальшиво выполненного
лица снова выкупается в дальнейшей сцене генералом и развернувшимся, но
постоянно верным самому себе Чичиковым, в котором можно разве только укорить
автора за анекдот о черненьких и беленьких{538}. Видимо, что анекдот этот
подслушан у рассказчика, придавшего мастерством рассказа самому анекдоту
значение, которого в нем нет. Поставлен он с понятною целью вызвать от
генерала несколько честных и энергических замечаний на счет взяток; но для
этого следовало бы взять более резкий и типичный случай, которых много ходит
в устных рассказах.