"Алексей Феофилактович Писемский. Сочинения Н.В.Гоголя, найденные после его смерти. Похождения Чичикова, или Мертвые души. Часть вторая." - читать интересную книгу автора

За визитом к генералу следует большой пропуск, и мы уж встречаем
Чичикова, едущего к родственнику генерала, полковнику Кошкареву, и
попадающего, вместо того, к помещику Петуху. Петух этот очень напоминает
собой первоначальные веселые типы Гоголя, и читатель, конечно, с
удовольствием с ним встречается, хотя первая сцена, где тащат Петуха в воде
неводом, невозможна и потому карикатурна; но что истинно хорошо, так это два
сына Петуха, гимназисты, которые уж и трубку курят, и за столом без всяких
заметных последствий рюмку за рюмкой опрокидывают, и один из них с первых же
разов стал рассказывать Чичикову, что в губернской гимназии нет никакой
выгоды учиться, что они с братом хотят ехать в Петербург, потому что
провинция не стоит того, чтоб в ней жить. "Понимаю, - сказал Чичиков, -
кончится дело кондитерскими да бульварами!" При таком легком очерке милые
мальчики стоят пред вами как живые, и вы знаете уж всю их дальнейшую
карьеру. Приехавший затем Платонов - лицо, хорошо на первый раз показанное,
но очень мало потом развитое, и потому о нем ничего нельзя сказать, но в то
же время невозможно удержаться от выписки того, каким образом Петух
заказывал кулебяку.
"И как заказывал! У мертвого родился бы аппетит. И губами подсасывал и
причвакивал. Раздавалось только: "Да поджарь, да дай взопреть хорошенько!" А
повар приговаривал тоненькой фистулой: "Слушаю-с. Можно-с. Можно-с и такой".
"- Да кулебяку сделай на четыре угла, - говорил он с присасываньем и
забирая в себя дух. - В один угол положи ты мне щеки осетра да визиги, в
другой гречневой кашицы да грибочков с лучком, да молок сладких, да мозгов,
да еще чего знаешь там этакого... какого-нибудь там того.
"- Слушаю-с. Можно будет и так.
"- Да чтобы она с одного боку, понимаешь, подрумянилась бы, а с другого
пусти ее полегче. Да исподку-то припеки ее так, чтобы всю ее прососало,
проняло бы так, чтобы она вся, знаешь, этак разтого, не то, чтобы
рассыпалась, а и стаяла бы во рту, как снег какой, так, чтобы и не услышал.
- Говоря это, Петух присмакивал и подшлепывал губами.
"- Черт побери! Не дает спать, - думал Чичиков и закутал голову в
одеяло, чтобы не слышать ничего. Но и сквозь одеяло было слышно:
"- А в обкладку к осетру подпусти свеклу звездочкой, да снеточков, да
груздочков, да там, знаешь, репушки, да моркови, да бобков, там чего-нибудь
этакого, знаешь, того разтого, чтобы гарниру, гарниру всякого побольше. Да
сделай ты мне свиной сычуг: кольни ледку, чтобы он взбухнул хорошенько.
"Много еще Петух заказывал блюд" (стр. 96 и 97 второй части "Мертвых
душ").
От Петуха Чичиков едет к зятю Платонова, помещику Костанжогло, на
которого я просил бы читателя обратить внимание, потому что он
преимущественно заслуживает этого по отношению к нему автора. До сих пор
всех героев "Мертвых душ" (за исключением неудавшейся Улиньки) художник
подчинял себе и своим воззрением стоял далеко выше их, но в Костанжогло вы
сейчас чувствуете, что он сам подчиняется ему, и из этого, полагаю, можно
заключить, что это лицо - один из обещанных доблестных мужей, к которым
должен возгораться любовью читатель. И посмотрите, сколько приемов
употреблено поэтом, чтоб осветить своего любимца приличным светом! Разумно
практический и нравственно здоровый, выведенный на поучение публики,
Костанжогло, по словам автора, не обдумывает своих мыслей заблаговременно
сибаритским образом у огня перед камином: они у него родятся на месте, и где