"Элизабет Питерс. Неугомонная мумия ("Амелия Пибоди") " - читать интересную книгу автора

словно престарелый философ, снисходительно взирающий на буйство юности.
Лишь когда мы вернулись в номер, я обнаружила, что Рамсес воспользовался
нашей минутной невнимательностью и спрятал под рубашкой рыбу. Бастет пришла
от угощения в восторг.


Глава третья

1

Хотя я пыталась скрыть свои чувства, но настроение было из рук вон. И
хуже всего то, что страдать приходилось исключительно из-за дурных манер
Эмерсона. Мсье де Морган вел раскопки в Дахшуре год назад, потому
требовался немалый такт и дар убеждения, чтобы уговорить его уступить
пирамиды другому археологу. Моему супругу по части такта и деликатности нет
равных - этих полезных качеств он начисто лишен. Хотя я не присутствовала
при их беседе, представить, что Произошло, особого труда не составляло.
Наверняка Эмерсон как смерч ворвался в кабинет мсье де Моргана, грохнул
кулаком по столу и потребовал лицензию на раскопки в весьма экстравагантной
форме:
- В этом сезоне я буду работать в Дахшуре!
Мсье де Морган пригладил роскошные усы и ответил:
- Mais, mon cher collegue, c'est impossible5. В этом сезоне в Дахшуре
работаю я.
Эмерсон, должно быть, издал негодующий вопль и еще раз треснул кулаком
по столу, а мсье де Морган продолжал поглаживать усы и качать головой до
тех пор, пока мой супруг не выскочил за дверь, изрыгая проклятья и круша на
своем пути элегантные парижские столики и хлипкие этажерки.
Найти в справочниках хоть что-то о Мазгунахе надежды почти не было, но
я все-таки в них заглянула. Мало кто из археологов упоминал об этом
селении, и если там имелись пирамиды, то факт этот был покрыт кромешным
мраком. Неужели игривый мсье де Морган выдумал пирамиды, дабы подразнить
моего нетерпеливого супруга? Вряд ли. Авторитет Эмерсона в научных кругах
слишком велик.
Утверждая, что я питаю нездоровую страсть к пирамидам, Эмерсон,
склонный к черному юмору, несколько преувеличивал. Однако не стыжусь
признаться, что я действительно увлечена этими фантастическими
сооружениями. В первый же свой приезд в Египет я была очарована темными,
душными катакомбами, забитыми булыжниками и плодами жизнедеятельности
летучих мышей. Но с тех пор - увы! - мне ни разу не доводилось исследовать
пирамиды. Мы с Эмерсоном изучали гробницы, древние города и пещеры - все,
что угодно, но только не вожделенные пирамиды. И вот теперь все мои надежды
снова пошли прахом. Горькое разочарование затопило душу.
- Абусир, - неуверенно сказала я. - Эмерсон, как насчет Абусира? Там
ведь есть пирамиды, пусть разрушенные, но это все-таки пирамиды.
- Мы едем в Мазгунах.
Эмерсон произнес эти слова очень тихо, но я хорошо знала, что значит,
когда он вот так выпячивает подбородок. Подбородок Эмерсона - одна из самых
соблазнительных его черт. Но когда эта соблазнительная черта выдвигается
вперед, демонстрируя ослиное упрямство моего благоверного, так и хочется