"Элизабет Питерс. Неугомонная мумия ("Амелия Пибоди") " - читать интересную книгу автора

опасности, не раз противостояла врагам, но эта зловонная тишина начинала
действовать мне на нервы.
Какое счастье, что со мной Эмерсон. На современной улице, где даже в
такую пору шляются праздные туристы, много света и смеха, музыки и громких
голосов. Обитатели квартала Хан-эль-Халил спали или занимались делами, для
которых требуется не столько свет, сколько плотно закрытые двери. В одном
месте, где из-за ставен пробивалась бледная полоска света, я уловила
одуряющий сладкий запах. До моего слуха долетел возглас, приглушенный
толстыми глиняными стенами, возглас то ли восторга, то ли боли... В этом
доме располагалась "гурза", опиумный притон, где любители искусственных
сновидений проводили лучшие свои часы. А когда впереди в какой-то проем
нырнула темная фигура и исчезла, растворившись в непроглядной тьме, я едва
сдержала крик. Эмерсон усмехнулся:
- Надургия заснул. Он должен был раньше услышать наше приближение.
Он говорил тихо, но как благословенно успокаивающе звучал спокойный
голос моего ненаглядного!
- Надургия? - повторила я озадаченно.
- Сторож. Он принял нас за полицейских шпиков. Теперь гурза закроется,
пока не минует опасность. Жалеешь, что пошла, Пибоди?
Улочка была такой узкой, что мы не могли идти рядом, и такой темной,
что я едва различала в черной мгле смутные очертания фигуры Эмерсона. Я не
столько увидела, сколько почувствовала, как он протянул ко мне руку.
Вцепившись в нее, я правдиво ответила:
- Вовсе нет, дорогой. Очень интересное и необычное приключение. Но
признаюсь, без тебя я бы, наверное, слегка испугалась, совсем чуть-чуть...
- Мы почти пришли. Если наше путешествие - напрасная трата времени,
дражайшая Пибоди, я буду поедом тебя есть до конца жизни.
Лавка Абделя казалась, как и все остальные, темной и пустой.
- Что я говорил, - торжествующе прошипел Эмерсон.
- Мы должны зайти с черного хода, - отозвалась я, тоже невольно
переходя на шепот.
- С черного хода, Пибоди? Ты в своем уме? По-твоему, это образцовая
английская деревушка с ровными улицами и выходами на две стороны?
- Не тяни время, Эмерсон. Я уверена, ты знаешь, где находится черный
ход. Он должен быть: кое-кто из клиентов Абделя вряд ли осмеливается
входить в лавку через парадные двери, минуя привратника.
Эмерсон хмыкнул. Держа меня за руку, он некоторое время шел вдоль
улицы, затем свернул в какую-то мрачную каменную кишку. Проход все сужался
и сужался, я уж стала думать, что он закончится тупиком. Мои плечи касались
стен, Эмерсон и вовсе был вынужден протискиваться боком. Это был не
переулок, а черта, нарисованная самыми черными в мире чернилами.
Наконец Эмерсон остановился и тихо прошептал:
- Здесь.
- Где? Я ничего не вижу.
Он поднес мою руку к невидимой поверхности. Дерево...
- Здесь нет молоточка, - разочарованно сказала я, тщетно шаря по
двери.
- И звонка тоже нет, - саркастически отозвался Эмерсон и негромко
постучал.
Ответа не последовало. Эмерсон, который никогда не отличался