"Элизабет Питерс. Неугомонная мумия ("Амелия Пибоди") " - читать интересную книгу автора

но врожденная правдивость вынудила ответить:
- Бастет сама вернулась домой.
- Какое счастье. - Эмерсон устало улыбнулся. - Рамсес был очень
расстроен. Отныне всегда держи Бастет на поводке, мой мальчик.
- Рамсес, прошу тебя, иди в ванну и оставь Бастет, иначе ее придется
драить весь вечер.
С возмутительным хладнокровием пропустив мои слова мимо ушей, Рамсес
удалился, нежно прижимая кошку к груди. Джон последовал за ним. От Рамсеса
исходил весьма своеобразный запах. По-моему, козлиный.
От Эмерсона тоже попахивало козлом, а также крепким табаком, который
предпочитают египтяне. Выяснилось, что причина усталости кроется, как
выразился Эмерсон, "в мальчишеской жизнерадостности" нашего сына.
Сначала Рамсес упал с пальмы в реку.
Потом на Рамсеса набросился козел (а с запахом-то я угадала!). Рамсес
попытался снять с шеи животного веревку, которая показалась ему слишком
тугой (животное то ли неправильно поняло его намерения, то ли козлам
свойственна беспричинная раздражительность). А в довершение Рамсес
проглотил несколько пинт финикового вина. Правда, среди правоверных
мусульман оно запрещено, но кое-кто из жителей деревни все равно тайком его
готовит.
- Странно, - заметила я. - Он вовсе не выглядит пьяным.
- Вино почти тут же из него вышло, - пояснил Эмерсон.
Я предложила Эмерсону отправиться за ширму и привести себя в порядок,
а сама вызвала коридорного и заказала виски с содовой.
Вскоре мы потягивали бодрящий напиток и обменивались впечатлениями.
Результаты оказались вполне удовлетворительными. Приготовления подходили к
концу, так что на рассвете можем смело пускаться в путь.
Остаток дня я паковала ящики, спеша покончить с этим делом к вечеру.
Это был последний цивилизованный вечер, и, хотя жизнь в пустыне обладает
своей прелестью, хотелось сполна насладиться хорошим вином и хорошей
кухней, принять горячую ванну и выспаться в мягкой кровати.
На ужин мы взяли с собой Рамсеса, хотя он очень неохотно расставался с
Бастет.
- Кто-нибудь обидит ее, - сказал он, укоризненно глядя на меня. - У
нее на спине порез, мамочка. Кто-то поранил ее ножом...
- Знаю, милый, я уже обработала рану.
- Но, мамочка...
- Хорошо, что дело ограничилось лишь царапиной. Надеюсь, Бастет не...
- Что, мамочка?
- Неважно.
Я покосилась на кошку, которая взирала на меня загадочными янтарными
глазами. Никаких признаков любовного пыла у Бастет не наблюдалось... Но
время, только время покажет, чем она занималась и где пропадала.
На этот раз Эмерсон не стал ворчать, что его силком всунули в вечерний
костюм и заставили спуститься к ужину. Раздувшись от гордости, он всем
подряд представлял "своего сына, Уолтера Пибоди Эмерсона". Я тоже гордилась
нашим мальчиком: еще бы, Рамсес выглядел таким опрятным в своем шотландском
костюмчике в тонах клана Эмерсонов. Вечер прошел очень приятно, и в свой
номер мы вернулись в прекрасном настроении.
Проснулась я незадолго перед рассветом. Луна уже зашла, и комнату