"Элизабет Питерс. Неугомонная мумия ("Амелия Пибоди") " - читать интересную книгу автора

Краем глаза я с удовлетворением заметила, как Эмерсон подскочил от
моего восторженного вопля.
- Фотография жены и деток грабителя? - ехидно поинтересовался дорогой
супруг. - Или письмецо с именем и подробным адресом? Впрочем, что я говорю,
египтяне ведь презирают карманы, да и читать-писать мало кто из них умеет.
- След! След ноги!
- След ноги, - задушевно повторил Эмерсон. - Уж не подбитый ли
гвоздями сапог оставил след на лакированном деревянном полу? И наверняка
сапоги с такой необычной подошвой шьет один-единственный башмачник во всем
Каире, и башмачник этот - редкостный педант, ибо заносит имена всех своих
клиентов в специальную тетрадочку...
- Угадал! По крайней мере относительно сапога. Однако у меня есть
сомнения в уникальности этого рисунка. Но справки я все равно наведу.
- Что?! - Эмерсона как ветром сдуло с кровати. - След сапога?!
- Сам полюбуйся. Отпечаток очень отчетливый. Должно быть, вор наступил
в разлившиеся чернила. Какая удача, что пузырек откупорился. Правда, с
какой стати среди моей одежды оказались чернила, а? Небось Рамсес подсунул.
Опустившись рядом со мной на четвереньки, Эмерсон тщательно изучил
след.
- А почему это обычный воришка щеголяет в сапогах? Конечно, если он
был одет по-европейски... Европейцу проникнуть в гостиницу гораздо проще...
Голос его нерешительно затих, и я не преминула подбавить в свой голос
назидательности:
- Обычный воришка не осмелился бы сунуться в гостиницу, Эмерсон. Даже
если портье и коридорный дрыхли без задних ног.
Эмерсон сел на корточки и укоризненно посмотрел на меня.
- Знаю, знаю, Пибоди, о чем ты думаешь! Наверняка ведь станешь
утверждать, будто существует связь между этим происшествием и смертью
Абделя.
- А ты находишь, что это совпадение? Довольно-таки странное
совпадение, правда?
- В этом мире случаются и куда более странные вещи. Интересно, что ему
было нужно?
- Табличка с мумии, - невозмутимо предположила я.
Эмерсон смущенно потупился.
- Я собирался передать ее музею, Амелия.
- Неужели?
- Она очень красивая, но особой ценности не представляет, - задумчиво
сказал Эмерсон, потирая подбородок. - А тебе удалось... э-э... вызволить
что-нибудь из лавки?
- Лишь обрывок папируса, который, по-видимому, приходится родным
братом тому, что я выцарапала у Абделя.
- Даже вместе они не настолько ценны, чтобы вор стал ради них
рисковать.
Эмерсон сел на полу и, пристроив локоть на колене, уперся подбородком
в ладонь. В этой позе он мог бы сойти за модель для замечательной
роденовской статуи, вплоть до своего костюма, точнее, деликатно выражаясь,
вплоть до отсутствия оного. Эмерсон наотрез отказывается от ночных рубашек,
а новомодное пристрастие к пижамам вызывает у него лишь ядовитые насмешки.
Словом, по ночам мой супруг обходится тем, что дала ему природа.