"Александр Пятигорский. Древний Человек в Городе" - читать интересную книгу автора

наступает ПЕРЕРЫВ в нормальном течении обычного сознания - явление, которое
Шекспир поэтически обозначил как "век вывихнул суставы". Происходит своего
рода "выброс" энергии сознания, который, однако, оборачивается и огромной
потерей сознания для его нормальных носителей. Извергнутое сознание
превращается во что-то им внешнее - в события, вещи, поэзию, философию и во
что угодно. То, что ЧЕЛОВЕК ТРАДИЦИИ бережно собирал веками, будет пущено на
ветер ЧЕЛОВЕКОМ ИСТОРИИ в три года.
ЖЕНА. О, да. То, что Кэрринге и Пинго накопили за три столетия, будет
растрачено Тэном в три дня.
СТУДЕНТ. Вот вам и смысл исторического процесса: в первый день
растратчик торжествует в творческом опьянении; во второй - мучается
похмельем, пытаясь сообразить, чего такого он вчера наворотил, а на
третий...
ПИНГО. А на третий он забежит сюда в надежде, что у людей
позавчерашнего дня кое-что осталось и можно будет перехватить немного
деньжат.
КОНЭРО (очень пьян, не поняв, значительно). О да, без сомнения, исто
рия прежде всего творческий процесс...
Пинго убрал со стола, постелил черную скатерть, зажег две свечи,
поставил три узкие высокие бутылки и тяжело уселся справа от жены Главы
Рода. Одним долгим глотком выпил свой бренди и произнес медленно и
торжественно: "Госпожа, Тэн, Гость, Профессор! Мы опять отклонились от ТЕМЫ,
наверное потому, что немножко пьяны. Тема - Мальчик".
СТУДЕНТ. Конечно, Мальчик! И нисколько мы не пьяны. Пинго! Приведи сюда
Мальчика! Он - не мы!
ПИНГО. Разумеется, не мы. Он - не накопитель и не растратчик.
КОНЭРО (совсем пьян). А кто? Он?
Я. Дело Мальчика важнее его самого. Он - свидетель, который не знал,
О ЧЕМ свидетельствует, пока не заболел. Теперь все ясно, и послезавтра
я уезжаю.
СТУДЕНТ. Но вы-то еще не знаете, в чем дело! Так что, может, еще
рановато вам отсюда убираться, а, свидетель свидетеля?
Я. Возможно. Но я все равно уеду.


Глава пятая. ПРОГУЛКИ

Хватит с меня интимной жизни Города, решил я, засыпая. Завтра с раннего
утра один, без гида и путеводителя, буду смотреть и смотреть без конца, до
позднего ланча с Гутманом, после которого мы наконец поговорим (о чем?). А
вечером пойду прощаться со Студентом - и все.
На следующее утро, поедая прессованную копченую рыбу в омлете, я вдруг
почему-то подумал: а не лучше ли сейчас попрощаться со Студентом, ибо кто
знает, сколько продлится разговор с Гутманом и застану ли я Студента вечером
дома?
Студента я застал поздним утром, хотя и в постели, но вполне
проснувшимся и пьющим кофе с коньяком.
"Жалко, что время зря тратите,- сказал он.- Я бы все равно вас сегодня
нашел. Пейте кофе. Чистые стаканы и рюмки на кухонном столе рядом с
холодильником. К легкому похмелью я отношусь так же серьезно, как и к