"Александр Пятигорский. Древний Человек в Городе" - читать интересную книгу автора

обманывают, подсовывая ему подделанные (!) рулончики. Да таких-то
НЕЧИТАЕМЫХ, скажем так, поздних рулончиков тысяч двадцать наберется! И не
странно ли, что все они (все двадцать тысяч!) относятся к одному и тому же
времени - ко времени исторического обрыва?! Мне сейчас недосуг ими
заниматься. Вы, однако, попробуйте. Разгадка, мне думается, "где-то налево
за углом". Перечитайте мое письмо раз двадцать. Возможно, тогда у вас
появится еще одна мысль..."
Когда Валька перечитал письмо двадцать раз (он был великий буквалист),
у него появилась "еще одна мысль". Это и был третий шаг к разгадке ледской
тайны, сделанный, благодаря намеку Вебстера. В крайне сжатом виде это можно
изложить так:
Первое. По существу американец был прав, жалуясь на то, что его
"специально обманывают". Намерение обмануть здесь, безусловно, имелось. Он
только напрасно принял это на свой счет. Обмануть хотели не его.
Второе. "Разгадка где-то за углом налево".- Здесь Вебстер не мог
выразиться яснее. Ледская клинопись читается справа налево, а "угол", то
есть знак "Г", служит для отделения одного слова от другого. Здесь же слева
от единственного слова, обозначающего имя умершего, то есть за углом,
никакого другого слова не было. А поскольку клинописная строка в
погребальных ледских рулончиках всегда начиналась с имени умершего, после
которого шло имя ледского правителя, то было очевидно, что в этих особых,
"нечитаемых" рулончиках имя правителя отсутствовало.
Третье и самое главное. "Абракадабра" означает набор букв или звуков,
не имеющий смысла в их ОБЫЧНОМ прочтении или слушании. Свои имена в
погребальных рулончиках леды записывали пиктографически, где отдельная
пиктограмма изображала какое-то слово-понятие. Керские же имена в керских
надписях передавались теми же ледскими пиктограммами, но употреблявшимися в
качестве ФОНЕТИЧЕСКИХ знаков, а именно, совсем уж попросту,- пиктограмма,
обозначавшая целое ледское слово, стала обозначать у керов один звук или
звукосочетание керского языка.
И тут Валька выдвинул совсем уже фантастическое предположение, что по
каким-то, пока непонятным ему причинам леды вдруг, ни с того ни с сего,
стали хоронить керов по своему обряду (чтобы самим же вскоре от него и
отказаться, перейдя на обряд керов?!), вкладывая фрагменты их костей в
торбочки с пергаментными рулончиками. Ледские писцы, которые писали имена
покойных керов в этих "нечитаемых" погребальных рулончиках (напоминаем, что
у керов никаких рулончиков в погребальном обряде не было), должны были бы
проделать следующую довольно сложную операцию: во-первых, найти
нарицательное керское слово, соответствующее личному имени покойного (если
таковое имеется), во-вторых, перевести его словом ледского языка (если опять
же таковое слово в ледском имеется), в-третьих, найти ледскую пиктограмму,
обозначающую данное ледское слово, и, в-четвертых, записать ею имя покойного
кера.
Валька, поставив себя на место ледского писца, начал с простого
примера: итак, имя покойного кера - Муро. Нарицательный смысл "му" - "гора",
"ро" керский предлог "у". По-ледски же "гора" - "лу", а предлога "у" в
ледском вообще нет, хотя примерно ему может соответствовать частица "лэ",
означающая "вблизи". Тогда Муро будет записываться двумя пиктограммами:
основной пиктограммой, обозначающей "лу", или "гору", и слева от нее
маленькой пиктограммой - стрелочкой, обозначающей "вблизи". Таким образом,