"Александр Пятигорский. Древний Человек в Городе" - читать интересную книгу автора

конструкции". А его мечте о свободе немало помогло то обстоятельство, что он
был круглым сиротой. С двух лет его воспитывала двоюродная тетка.
Но вернемся к докладу. Спросим попросту: кто потерял свой язык и принял
другой, керский? Леды. Из чего неизбежно следует, что леды столкнулись с
какой-то ПРОБЛЕМОЙ, решить которую можно было только двумя способами: либо
полностью перейдя на другой язык, либо подвергнувшись полному уничтожению
(если, конечно, исключить версию коллективного самоуничтожения). Последнее,
однако, устраняет всякую проблематичность: ведь если тебя, друг, убили, то
ни о каких ТВОИХ проблемах разговора больше не будет - проблемы будут у
убившего. Совершив в своем мышлении этот первый таинственный шаг (Валька,
как и я, большой любитель таинственности), он уже поднял ногу, чтобы
совершить второй, когда ему в голову пришла очень простая мысль: а почему,
собственно, принудительное "или... или", этот вечный бинарный кретинизм?
Взять хотя бы Горького. Умный, кажется, был человек, а какую чушь сказал:
если враг не сдается, его уничтожают. Не постиг всей своей народной
смекалкой, что все как раз наоборот: враг сдается, и его уничтожают. Так
вот, ледский язык исчез, и это - факт. Однако факт, никак не исключающий
того, что кто-то кого-то еще и уничтожил. Но - кто кого?
Валька недолго стоял на одной ноге. Четкая мысль, взывающая к
таинственности, немедленно нашла свою формулировку: в этом районе древнего
мира никому невозможно было умереть или быть убитым, чтобы над ним не были
совершены определенные погребальные обряды. Валька знал, что изначально, то
есть до исчезновения ледского языка, эти обряды у керов и ледов были РАЗНЫЕ.
Но потом вдруг перестали таковыми быть, когда леды перешли на керский
погребальный обряд. Почему? Керы хоронили своих покойников у себя же в
домах, глубоко под полом, в кожаных мешках. Леды (до загадочного "обрыва"
своей истории) сжигали трупы, выбирали фрагменты костей и хранили их в
маленьких берестяных торбочках, в которые обязательно вкладывались рулончики
пергамента с именами покойного и того ледского владыки, в чье правление
покойник жил. Бездна таких торбочек хранилась в разных музеях мира, не
говоря уже о Городе. Их чтение не представляло особой трудности для
специалистов, так же как и их примерная датировка (по правителям). Валька
сам их прочел не меньше сотни и незадолго до своего доклада опубликовал о
них большую статью, немедленно перепечатанную археологическим журналом
Города.
Две недели Валька ходил женихом. Пока не начал думать об исчезновении
ледского языка в связи со своим злосчастным докладом. Но второй шаг был
сделан, вопрос: кто кого (или себя) убил? - задан, когда совсем неожиданно
пришел пакет с идеально сделанными фотографиями еще двухсотсорока
погребальных рулончиков и приложенным к ним письмом от Вебстера.
Вебстер был американец с английским воспитанием, полвека проживший в
Городе и оставшийся там навсегда после выхода в отставку (он был консулом).
"...А теперь попробуйте расшифровать эти двадцать дюжин рулончиков, которые
я специально отобрал, прочтя вашу статью,- полусаркастически,
полуодобрительно писал Вебстер,- и сами увидите, что ничего не получится.
Нет, не хочу вас обезнадеживать, но и не хочу вас слишком уж обнадеживать. В
рулончиках прекрасно нарисованные ледские пиктограммы, значение которых вам
отлично известно. А пытаешься понять - слов таких нет, полная абракадабра.
Один подающий надежды американец из Беркли чуть с ума не сошел. На всех
углах жалуется шепотом (Город ведь все-таки!), что его специально (!)