"Леонид Платов. Вилла на Энсе (Аромат резеды)" - читать интересную книгу автора

Зато вечером припадок повторился с новой силой. Герт был истерзан,
оглушен, выдохся. В камеру молчаливые надзиратели притащили его на руках.
Чертовы наци! Проклятые палачи! В Моабите они сажали Герта в карцер, в
нору, такую тесную, что нельзя было разогнуться. В концлагере выволакивали
на мороз и поливали из брандспойтов. Теперь решили применить новую
чудовищную пытку - истязали его мозг!
Но зачем это им? Какую они преследуют цель?
Больше всего тревожило Герта то, что он может сделаться слепым орудием
в руках гитлеровцев. Помимо воли. Даже не подозревая об этом.
Сейчас он чувствовал себя, как человек в потемках. Он заблудился в этом
проклятом саду, бродил в нем ощупью, пытаясь найти выход, безуспешно
стараясь понять, что же с ним, Гертом, происходит...
Усилием воли Герт заставил себя забыть о сегодняшнем дне, круто
повернул мысли в ином направлении... Москва! Москва!.. Красная площадь!
Мостовая, расчерченная прямыми разноцветными линиями... Ну же, память,
выручай, спасай!..
Впереди заколыхались спины, головы - волны демонстрантов, одна колонна
за другой...
Чтобы выжить, не сдаться, не потерять самообладания, Герт вспоминал...
Колонна химического завода, гостем которого он был, остановилась на
несколько минут у высокого красного здания. (Герту сказали, что это
Исторический музей.)
Дождь, зарядивший с утра, усилился, но никто из демонстрантов не
обращал на него внимания.
Кто-то впереди махнул рукой. Портреты вождей закачались над головами.
"Пошли, пошли!" - радостно закричали рядом.
Колонна двинулась, но вдруг замедлила движение. Дорогу ей перебежал
малыш лет шести или семи в матросской бескозырке и кургузом пальто. Мать
догнала его и подхватила на руки. Но тот все порывался куда-то.
Выяснилось, что за головами демонстрантов ему не видно Сталина на трибуне.
Герт очень любил детей. (Брак с Мартой был, к сожалению, бездетным.)
Осторожно подбирая трудные русские слова, он попросил разрешения у молодой
женщины понести ее сына, чтобы тому был виден мавзолей и товарищ Сталин на
трибуне мавзолея.
Женщина вопросительно вскинула на него глаза. Лицо ее было некрасивое,
в оспинках, но такое счастливое, что казалось красивым.
- Это наш гость, коммунист из Рура, - отрекомендовали ей Герта. А
кто-то добродушно сказал: - Да не бойся ты, товарищ Васильева! Не уронит
он сокровище твое...
- Не уроню, нет, - серьезно подтвердил Герт и, бережно приняв малыша из
рук матери, посадил к себе на плечо.
Так он и пронес его через всю Красную площадь, мимо Кремля, мимо
мавзолея, мимо товарища Сталина.
Они успели на ходу обменяться впечатлениями о демонстрации.
- Я вижу Сталина в первый раз, - объявил Хлебушко-Брётхен, подпрыгивая
на плече Герта.
- Я тоже, - признался Герт.
- Ты? - удивился мальчик. - Такой большой, и только в первый раз?!
Он даже перегнулся с его плеча, придерживаясь за волосы на макушке,
чтобы заглянуть Герту в лицо: не шутит ли тот?